Мы ввалились в небольшую аудиторию, рассчитанную человек на двадцать-двадцать пять, и уставились на преподский стол, за которым уже ждал Николаич – это он медитацию тоже будет вести? Ну, клёво, мужик мне нравился. Перед ним лежала колода больших карт, и я почему-то знала, что это не Таро.
– Так, – он обвёл нас взглядом. – Сначала теория, чтоб тренировались, потом по одному подходим ко мне, – он встал и прошёлся перед нами, заложив руки за спину. – Значится, для контроля ваших способностей и их усиления требуется сосредоточенность и умение не обращать внимания на происходящее вокруг, иными словами, концентрация, – Николаич поднял указательный палец. – Если думаете, что это просто, то глубоко ошибаетесь, – он усмехнулся. – Упражнение первое, контроль дыхания, – я строчила, как заведённая, записывая за ним. С каждым днём мне всё больше нравилось в этом заведении, несмотря на некоторый скепсис в самом начале. – Закрываем глаза и делаем глубокие вдохи-выдохи на счёт раз-два-три, считаем про себя. Вдох равен выдоху, дышим полной грудью, ритм у каждого свой, поехали, – Николаич остановился. – Руки перед собой, пальцы соединить. И слушаем своё дыхание, сосредотачиваемся на нём.
Мы дружно отодвинули конспекты, зажмурились и старательно засопели. Поскольку тут стояли обычные парты, все сидели по двое, правда, красноглазый староста устроился за моей спиной, но сейчас это совершенно не мешало. Глаза-то у него закрыты.
– Хорошо, дышим-дышим, я всё вижу! – предупредил Николаич. – Засекаю время, должны продержаться в таком ритме не меньше десяти минут. Кто собьётся, начинает сначала. А теперь по одному ко мне. Учтите, схалтурить не удастся!
Да кто б сомневался. Я почему-то поверила ему сразу.
– Александровская, – прозвучала моя фамилия.
Прервала упражнение, села к его столу.
– Значит, так, – негромко начал Николаич, зорко поглядывая на дышащих студентов. – Показываю карту, пытаешься угадать, что на ней. Говоришь первое, что приходит в голову, на раздумья не больше двух секунд, – он подвинул к себе листок с пустой таблицей и моим именем. – Поехали.
Он поднял первую карту. Я, особо не надеясь на успех, посмотрела на полосатую рубашку, и вдруг перед глазами чётко появились две горизонтальные линии.
– Две полоски, – ляпнула я. Кто-то за спиной тихо заржал, Николаич только взглянул, нахмурившись – раздалось ойканье, и смех стих.
Молча перевернув карту, он продемонстрировал мне толстые линии и поставил плюсик в таблицу. Взял вторую, я увидела треугольник. Снова в точку. При этом Николаич не забывал контролировать остальных и время от времени называл ту или иную фамилию, что значило – требуемые десять минут не выполнены. Когда я безошибочно назвала пятую по счёту карту, за спиной уже отчётливо раздавались тихие матюги сбивавшихся одногруппников.
– Так, – Николаич расписался на листочке и отложил его. – Александровская, класс В. Неплохо для начинающей, – похвалил он и милостиво пояснил. – У большинства едва на А набирается на первом курсе, а у тебя ещё и потенциал нехилый. Свободна.
Я вернулась на место и занялась дыханием. Мне сразу легко задышалось в знакомом ритме, звуки постепенно словно отодвигались, и я прямо чувствовала, как воздух входит в лёгкие, наполняет их и потом плавно выходит. По коже пошли странные, но скорее приятные покалывания, и я отключилась от реальности, полностью уйдя в размеренный ритм. Это первое, чему научилась, когда поняла, что обладаю не совсем обычными способностями.
