Вечер шел своим чередом, полный маленьких сюрпризов. Бен был энергичным человеком, он бурно жестикулировал, активно участвовал в разговоре, при этом внимательно слушая собеседников. Я заметила, что во время ужина его взгляд нет-нет да и возвращался к моей матери. Казалось, ей нравились эти быстрые взгляды, она встряхивала головой, как кобылка, и с готовностью смеялась. В какой-то момент я увидела, как она провела вилкой поперек холмика кукурузного пудинга. Мы обе подняли глаза, чтобы проверить, смотрит ли на это Бен. Он смотрел. Мать мельком улыбнулась мне и налила в мой бокал красного вина. Потом наполнила бокал Питера.
– Пино идеально идет к сквобам, – пояснила она нам, как будто запивать еду вином было обычным делом для детей.
В ответ на мой удивленный взгляд мать весело пожала плечами.
– Если бы мы жили во Франции, ты получала бы к ужину вино с восьми лет!
Бен одобрительно хмыкнул, и мать отозвалась гортанным смешком.
Чарльз и Лили, ничуть не встревоженные тем, что я буду пить вино, не смущенные явным флиртом между своими супругами, тоже расхохотались.
В тот вечер все было так, просто и весело!
Часов в девять я заерзала на месте. Даже с включенными вентиляторами в гостиной было некомфортно жарко, и задняя поверхность моих бедер прилипала к стулу. Я то и дело украдкой бросала взгляд на большие напольные часы. Куда он запропастился? Когда наконец раздался стук в дверь, я метнула в брата умоляющий взгляд. Он не шелохнулся.
Пожалуйста, – молила я Питера, сделав бровки домиком. – Давай же. Просто сделай это.
Питер закатил глаза и нехотя пожал плечами, но потом сдался и пошел к двери.
– Можно выйти? – спросила я мать. – Мне нужно глотнуть свежего воздуха.
Она кивнула, едва обратив внимание на мою просьбу.
Поднявшись, чтобы убрать за собой тарелку, я почувствовала, что захмелела от вина. Сбегала наверх, почистила зубы, причесалась и поспешила к двери, притормозив лишь у самого порога, чтобы казаться сдержанной и невозмутимой.
Мой брат и наш сосед Тед стояли на передней веранде и болтали. Порядок ходов был известен нам всем: Питер вскоре попрощался и вернулся в гостиную, а мы с Тедом обогнули дом и спустились по лестнице на пляж. Разговаривать нам было в общем-то не о чем, потому и не разговаривали. Мы дошли до своего обычного места, легли на зернистый песок и начали целоваться, как делали каждый вечер уже почти неделю.
Мимо нас поверху прошла парочка, держась за руки, не догадываясь о нашем присутствии на песке, и остановилась у скалы возле кромки воды, чтобы полюбоваться отражением луны в узком заливе. Обычно мы отстранялись друг от друга, когда кто-то появлялся рядом. Но на этот раз Тед приложил палец к губам, веля мне хранить молчание, а потом рывком задрал мою майку выше грудей. Я так и осталась лежать спиной на песке, ошеломленная этим неожиданным маневром. Ухмыляющееся лицо Теда, освещенное ярким лунным светом, горело подростковой похотью. Глазами он пожирал мою грудь, мышцы на его плечах бугрились. А потом он взялся за дело – сжимал сначала одну грудь, потом другую, заставляя искры вспыхивать под ребрами и опускаться жаром внизу живота.
К тому времени как я вернулась домой, вечеринка подходила к концу. Лили собирала со стола десертные тарелки, у отчима был изнуренный вид. Даже Бен и моя мать как-то потухли. Я вошла незамеченной и проскользнула наверх.
