– Владислава! – торжественно заявила Рашель и глупо хрюкнула, тут же сбавив пафосность момента. – Предлагаю тебе добровольно заблудиться! Авось наткнешься на младшего Бероева.
Аристократка залилась румянцем и вцепилась в руку старшей Рид.
– Я боюсь, – сипло призналась Влада, трясясь, как самая обычная девица, а не богатая наследница.
– Тогда стой на месте. Уверена, он сам тебя найдет, – хихикнула Розмари.
Туман Авроры представлял из себя поистине фантастическое действо. Выплывали и тут же терялись лица. Размазывались, словно утерянные в недрах человеческой памяти, случайные прохожие. Дымка дарила легкую тоску и, вместе с ней, надежду ожидания… Вдалеке, в тумане, мне вдруг померещилась фигура Арсения. Я сжала губы и размеренно выдохнула носом. Главное, не проболтаться. Уверена, он ищет Владку. Романтика!
Тонкую струящуюся ткань блузки ласкал теплый ветерок. Вспомнилось лето с Элизабет, побережье… Приятные ощущения оборвались с воплем Джен: на нее с разбегу налетел Пит Кавендиш и чуть не завалил на траву. Подруга в накладе не осталась – пнула его коленкой, испепелила взглядом и крепко выругалась. Недотепа растерянно почесал рыжий затылок и пожал плечами, намекая, что все претензии – к графине Воронцовой. Едва Питер скрылся из виду, я не удержалась:
– М-м-м… Может, он твоя судьба?
Ответом мне был болезненный тычок и порция новых ругательств, куда более громких и настойчивых. Но хихикать они нам не помешали, так что Дженни, обозленная и уязвленная, растолкала моих соседок и гордо растворилась в тумане. В буквальном смысле.
Дымка стелилась на уровне двух метров, и здание Академии будто бултыхалось в гигантской порции взбитых сливок. «Демонический радар» зашелся в оповещающем звоне, и мигрень вернулась.
Я повернула голову, стала искать наблюдавшего. И не слишком изумилась, когда нашла – возле окна четвертого этажа. Было далеко, я видела лишь черный силуэт, но спорю на тысячу голдэн-хазов, минуту назад его глаза прожигали мой затылок и усиливали боль в висках.
Стоять перед Академией, у «всех» на виду, резко расхотелось, и я потопала вперед, в сторону шестой оранжереи и лесной опушки… Надеюсь, Джен не сильно на нас обиделась, но извиниться не помешает.
Я сделала пару шагов и налетела на рыжее веснушчатое облачко. Меня окутало приторным ароматом морской тины и толченого миндаля. Элайза расплылась в довольной ухмылке, будто именно меня искала в вязком молоке. Затем приложила пальчик к губам и загадочно развернулась к лесу. У нее тут что, свидание?
В темной, непролазной лесной чаще?!
Перед тем, как исчезнуть в молочной дымке, младшая Рид спотыкнулась о корягу. Я видела, как сестра Рашель подвернула ногу, но вместо стона она разогнала туман серебристым смехом. Кажется, девица радовалась вообще всему! Вкупе с запахом водорослей и миндаля…
Неприятная догадка осенила «малиновое желе». Я ломанулась следом, не разбирая дороги. Больше всего я сейчас боялась выпустить девушку из виду. Затылок опять обожгло гневным взглядом, но я не обратила внимания. Солнечную Элайзу Рид кто-то опоил «Имморой», в этом не было сомнений.
Как некстати Аврора со своим туманом! Подол мшисто-зеленого платья ускользал в белом мареве, я едва поспевала, чтобы совсем не потерять ориентир.
– Элайза, постой! – крикнула я, согнав с еловых ветвей стайку дремавших птиц. – Ты не хочешь идти в лес, борись!
Мысленно добавила: и я тоже не хочу туда идти. Вот совсем! Но, тем не менее, старательно продиралась сквозь частокол густо насаженных деревьев. Колючие еловые ветки хлестали по щекам и рукам, защищенным лишь шифоновой блузой. Но хотя бы замерзнуть нам не грозило: дымка не только путала, но и согревала.
