Дикая природа - страница 11

Но Дарлин меня не слышала.

– Все, нам пора, – сказала она, взглянув на наручные часы.

Мы направились к нашему пикапу. Я обернулась, но парня среди деревьев не увидела. Игра света. Обман зрения. Призрак.

В ту ночь мне не спалось. В очередной раз мною овладело безудержное безрассудство, и я в одиночку вышла из трейлера. Прокралась мимо спящей на диване Дарлин, надела вьетнамки, сунула в карман фонарь. В ночи копошились насекомые, лениво дул ветерок, меняя направление с каждым порывом.

Идя по тропинке, я услышала шум. Этакий шуршащий треск, как бусинки стучат в рейнстике[3]. Я знала, что это за звук. На Юго-Западе все его знают. Я втянула в себя воздух и затаила дыхание. Медленно, осторожно стала прощупывать лучом землю вокруг себя, пока не увидела гремучую змею.

Свернувшись в клубок, она лежала под одним из кустов – слишком далеко от меня, чтобы напасть. Змея подняла голову, и я увидела, как танцует ее язык, обнюхивая воздух. Глаза у нее были будто из стекла, немигающие, как пуговки. Упругая шея, украшенная узором из завитушек, гипнотически изгибалась и рябила. Погремушка на хвосте мерцала.

Внезапно я ощутила необъяснимый прилив гордости. Стойкость и воинственность – вот главные качества всех существ, населяющих Оклахому. Здесь выживает сильнейший. Наши змеи ядовиты и умеют подавать предупреждающий сигнал. Наши насекомые способны противостоять хищникам и бороться с обезвоживанием. Наши птицы наделены когтями, телескопическим зрением и полыми костями. Обитатели дикой природы созданы для жизни в суровых условиях. Слабость и мягкость они утрачивали в процессе эволюции, под воздействием пыльных бурь, засух и торнадо. Природные катастрофы в Оклахоме столь же типичное явление, как и закаленное небо. Раки защищены панцирем сложной конструкции. Койоты пугливы, умны и неуловимы, как грезы. Лесные сурки роют глубокие норы, в которых прячутся от жары и ветра. Черепахи и лягушки ведут земноводное существование, то погружаясь в тепловатую воду, то выныривая на благоуханный воздух. Дикобразы носят свое оружие на спинах. Чернохвостые олени обладают молниеносными рефлексами. Аллигаторы глупы, но хорошо вооружены. Я завидовала им всем – их свирепой силе и острому чутью, их мощи и выносливости. Они были рождены, чтобы выживать.

Даже торнадо им был нипочем. На следующий день после того, как «Перст Божий» пронесся по Мерси и окрестностям, дикие животные, не затронутые ни скорбью, ни потрясением, спокойно возобновили свое привычное существование – охотились, кормились, спаривались. Пострадали только люди – ну и наш домашний скот, конечно же. Ленивые покорные твари, запертые в сараях и клетках. У них не было шансов выжить. Как и мой отец, наши коровы и лошади растворились без следа.

На моих глазах гремучая змея развернула свои кольца и, извиваясь в траве, заскользила прочь. Меня так и подмывало пойти за ней, посмотреть, где она облюбовала для себя дом. И опять я вспомнила Такера. Он говорил, что гремучие змеи эволюционировали миллионы лет, чтобы дать всем понять: «Оставьте нас в покое».

В этот момент произошло нечто поразительное. Стоя на тропинке, я вдруг почувствовала, как земля под ногами задрожала. Всколыхнулась. Двери трейлеров заскрипели на петлях, пожухлая листва на деревьях зашелестела. Словно Мерси сделал глубокий судорожный вздох.

Дрожь. Вибрация. На моей памяти такое было впервые. В Оклахоме землетрясения не случались. У меня мелькнула мысль, что это сделала гремучая змея – так сильно тряхнула хвостом, что взбудоражила весь мир. Я не знала, что и думать, а спросить было не у кого. В «Тенистых акрах», кроме меня, все спали. Застыв на месте, я ждала повторного толчка.