Дикая природа - страница 16

В ту пору Такер очень злился. При приближении репортеров мгновенно отворачивался. Ни в какую не желал фотографироваться. Жаль, что нельзя у него спросить, почему он так себя вел, да и вообще у меня к нему много вопросов, но, разумеется, задать их ему я не могу. Вскоре после трагедии брат сбежал от нас. А я надеялась, что, может, хотя бы он знает, как нам перестать быть самой горемычной семьей в Мерси. Это определение пристало к нам, как клеймо.

В понедельник я пошла в начальную школу Мерси в последний раз. Правда, сама я этого, конечно, еще не знала. Не знала, что скоро исчезну.

Утро выдалось неудачным. Еще до рассвета меня разбудила соседская собака. Красавчик был дружелюбный пес, на привязи его никогда не держали, он спокойно разгуливал по трейлерному поселку, спал под машинами, выпрашивал объедки. Я и сама нередко подкармливала его, когда никто не видел. А теперь он то и дело заходился лаем, от которого я проснулась.

Я села в кровати. Джейн даже не шелохнулась, спала как спала, ей любой шум был нипочем. Отодвинув занавеску, я увидела, что солнце еще не взошло. Красавчик казался тенью на фоне дымчатого пейзажа, белые пятна на его спине светились во мгле. Пес стоял на краю оврага и лаял, глядя вниз.

За стеной раздался голос Дарлин:

– Черт бы побрал этого пса!

Я выскользнула из постели. В гостиной моя сестра, копошась в темноте, натягивала толстовку и резиновые сапоги – первую попавшуюся пару обуви. Она ринулась к выходу, в гневе даже не заметив меня.

Приятно было босыми ногами ступать по влажной от росы траве. Воздух полнился пением первых летних цикад. Прищурившись, я взглянула на небо, и меня поразил плавный переход цвета от голубовато-синего на востоке до черного на западе. В вышине еще мерцали несколько звездочек. Дарлин впереди меня шла быстрым решительным шагом. Она резко наклонилась к Красавчику, а тот – сгусток напрягшихся мускулов – все лаял и лаял, в тревоге задрав хвост.

– Мы уже поняли, – рявкнула на него Дарлин. – Ты что-то услышал в овраге. Да, там, наверное, какой-то зверь. Да уймись же ты! Пойдем я отведу тебя домой.

Она взяла пса за ошейник. Красавчик стал лапами упираться в землю, пытаясь найти точку опоры. Я наблюдала, как они идут по дороге. Их силуэты клонились в противоположные стороны.

Я подошла к краю оврага. Передо мной земля круто уходила вниз, кусты и заросли куманики на склоне переплетались в паутину веток, в которых застревала темнота. Я не животное – не могла услышать то, что слышал Красавчик, не могла почуять то, что учуял он. Что же все-таки пряталось в тенях оврага?

За завтраком я была не в духе. Дарлин принимала душ. Работал телевизор. На стене плясали радужные отблески кристаллов, которые развесила на окнах Джейн. Она считала, что это красиво, а меня раздражало, что весь трейлер переливается световыми бликами.

Джейн, что-то ворча про себя, опустилась на стул рядом со мной. Она держала в руках мобильник и, судя по выражению ее лица, писала сообщения мальчишкам. Я в задумчивости наблюдала за ней. В нашей семье не было красивых женщин. Все мы были широкоплечие, с угловатыми чертами лица: большой выпуклый лоб, упрямый подбородок. Это нам досталось по наследству от мамы, если судить по фотографиям, которые я видела. Сама я была тощим ребенком, и тело мое украшали отметины, свидетельствовавшие о том, что я росла в сельском районе Оклахомы: голени в царапинах, следы от укусов клещей, шрамы от падения с деревьев. Я даже не могла похвастаться собственным стилем, поскольку ходила в обносках с чужого плеча. Джейн отличали выпирающие передние зубы и большой нос, но, как ни странно, ее это не портило: она производила впечатление миловидной девочки. Спокойная, уравновешенная, с отсутствующим взглядом, казалось, она постоянно думает о чем-то бесконечно далеком. Я завидовала ее умению отвлекаться от реальности, в мыслях переноситься в другие края.