Дикая природа - страница 22

Я научилась обрабатывать ссадины и порезы, но с подобными ранами имела дело впервые. Поразмыслив пару секунд, я взяла мыло Дарлин. Мыло было гипоаллергенное, без запаха, и я рассчитывала, что оно будет не так сильно щипать раны, как те средства для ухода за кожей, которыми пользовалась Джейн. Я капнула гель на ладонь, но потом замешкалась, не решаясь прикасаться к брату. Мне казалось, что он задремал, развалившись на кафеле.

– Давай, – произнес Такер, не открывая глаз.

Я включила душ. Он дернулся в сторону от брызг. Я намылила ладони и наклонилась к нему, приготовившись взяться за дело. На фоне облицовки неприятного цвета морской пены капли крови сверкали как неон. Я осторожно приподняла изуродованную ладонь Такера. У левого мизинца не хватало одной фаланги, у безымянного пальца – двух. Края ран почернели. Крови было немного, как будто ожог загерметизировал концы обрубков.

Другие пальцы, хоть и обескровленные, с содранной кожей, оказались целыми. Я отвернула лохмотья кожи на одном покалеченном пальце и намылила все мелкие расщелинки в ране. Такер взревел. От кожи на ладони вообще ничего не осталось – липкое кровавое мясо. Неуклюже сидя на корточках возле унитаза, я вытаскивала мелкие камешки из оголенных волокон мышцы. Потом намылила все до единой дырочки. В слив стекала кровавая пена. Через открытую дверцу кабинки на пол, на унитаз и на меня летели брызги воды.

Наконец я занялась ногой Такера. При более пристальном рассмотрении выяснилось, что раны на икре не столь ужасные. Длинные, но не глубокие. Я постаралась прочистить их как можно тщательнее. Направляя струю вдоль волокон мышцы, вымывала мыльную пену и песчинки. К тому времени, когда я закончила, Такер уже не морщился и не вскрикивал. Он был пугающе молчалив.

– Поднимайся, – сказала я.

Он не шелохнулся. Я встряхнула его за плечо.

– Вставай!

Такер шевельнулся, заморгал, глядя на меня.

Я повела его в комнату. Он еле-еле передвигал ноги, сильно наваливаясь на меня: я думала, что упаду под тяжестью его тела. В гостиной я помогла брату лечь на диван. Он был в полубесчувственном состоянии, периодически проваливался в забытье. На какое-то время затихал, дыхание его становилось ритмичным и глубоким, как у спящего, мышцы расслаблялись. А потом вдруг вздрагивал, морщился, открывая глаза, и давал мне указания. Из аптечки я принесла бинты и пластырь. Раны обработала дезинфицирующим средством, срок годности которого истек несколько лет назад. Наложила повязки как могла, неумело обмотав белыми бинтами его руку и голень, так что после моих манипуляций он стал похож на мумию.

Такер лежал с закрытыми глазами. В одних трусах. Почти голый. Я только теперь обратила на это внимание и с любопытством рассматривала его мужскую фигуру. Узкие бедра; плоская грудь; соски в пучке волосков, как клубника в саду; на ногах ни грамма лишнего жира. Мужчина, скроенный из углов и прямых линий.

Сквозь мокрую ткань белых трусов я видела контур его паховых волос и различала очертания гениталий – вялую свернутую змейку. Почти всю жизнь я жила среди женщин, Дарлин и Джейн видела во всех состояниях раздетости, но Такер был животное иного рода. Его мужская природа повергала в изумление.

– У Дарлин есть лекарства?

– Что? – спросила я, очнувшись от своих мыслей.

– Такие, что отпускают по рецепту?

– Вряд ли. Только от мигрени и болей в животе.

– Неси, что есть. – Он пожал плечами.