Дикая природа - страница 7

В кухне стоял густой аромат кофе. Я села за стол, и Дарлин поставила передо мной миску с мюсли. Иногда мне нравилось фантазировать, что мы находимся в вагоне поезда. Та же форма, тот же размер. Нетрудно было представить, что вот-вот раздастся свисток, колеса под нами придут в движение, и мы покатим куда-нибудь – туда, где лучше.

Дарлин потягивала кофе. Волосы она туго зачесала назад и собрала в хвостик. Сестра работает в супермаркете и сейчас была одета соответствующе – в бежевую униформу, источавшую слабый запах лука, хотя накануне Дарлин ее выстирала и выгладила. К униформе, которую она украсила маминой брошью, был прицеплен бейджик с ее именем. Лицо у Дарлин некрасивое, худое, но квадратные очки сглаживали угловатость ее скул.

– Сегодня после победа мы едем на кладбище, – предупредила она.

– Знаю.

– Я заеду за тобой в четыре. Ровно в четыре. Чтобы к этому времени была готова как штык.

Я кивнула. Спорить с Дарлин было бесполезно.

В два часа дня вся начальная школа городка Мерси собралась в спортзале. Солнце высвечивало грязь на оконных стеклах, легкие разъедал вонючий запах пота от множества тел, втиснутых в небольшое пространство. В флуоресцентном освещении наши лица отливали фарфоровой белизной. Мой класс сидел в самой глубине спортзала, под баскетбольным кольцом. Мисс Уотсон, крупная женщина с приятным добрым лицом, осторожно переступая через наши ноги и рюкзаки, просила, чтобы мы не шумели и не вертелись.

Как я и ожидала, возле меня она задержалась. От торнадо пострадало много семей, но наша особенно, и в Мерси все это знали. Свое сочувствие мисс Уотсон выразила незаметно – просто ласково коснулась моей головы. Третьеклассники были добры ко мне. Учебный год через несколько недель завершится, и, думаю, летом я буду скучать по мисс Уотсон.

Она отошла, и я закрыла глаза, представляя, что сейчас я не в спортзале, где мы будем в очередной раз вспоминать наши утраты, а снова в классе. Там стены выкрашены в уютный цвет, под потолком крутится мобиль, изображающий Солнечную систему, и царит атмосфера спокойствия и непринужденности.

Спортзал затих. Перед учащимися появился директор со стопкой карточек в руке.

– Приветствую всех, – начал он. – Сегодня печальный для нас день.

Слово «печальный» послужило триггером. Несколько голов повернулись ко мне, учителя пытливо всматривались в мое лицо, дети пихали друг друга локтями. Даже директор глянул в мою сторону, прежде чем продолжить речь. Я почувствовала, что краснею. Я привыкла к тому, что меня жалеют, но легче от этого не было.

Торнадо, пронесшемуся над Мерси, присвоили категорию «5» по шкале Фудзиты. Вернее, по усовершенствованной шкале Фудзиты, по которой оценивается мощность всех смерчей. За одну ночь наш городок обрел печальную известность. Все в Оклахоме – а может, и во всей стране – знали, сколь ужасная трагедия постигла жителей Мерси. Одержимость «погодной порнографией», как выражалась Дарлин, вообще присуща американскому обществу: все кому не лень с особым смаком дают исчерпывающий анализ тому или иному стихийному бедствию, сопровождая свои комментарии жуткими фото. Три года назад всеобщее внимание привлек Мерси.

В двух с половиной милях от школы торнадо разворотил фермы, как бейсбольная бита – осиное гнездо. Наш дом был стерт с лица земли. Наши вещи разбросало по всей округе. Найти удалось немного: под почтовым ящиком застрял покореженный велосипед Дарлин; в бассейне валялась разбитая кухонная плита; из ствола дуба торчал папин молоток, вонзившийся в дерево на шесть дюймов. Спортивную сумку брата обнаружили аж в двадцати милях от нашего бывшего дома. Торнадо рушил дома, машины сминал, будто банки из-под содовой, сдирал асфальт с тротуаров и вырывал из земли водопроводные трубы. В тогдашней природной катастрофе погибли двенадцать человек, в том числе мой отец.