Птенец заверещал, и Рогнеда сунула ему в клюв жирного червя. Надо успокоиться, отложить захватившие её переживания и заново всё обдумать. Рогнеда кивнула своим мыслям. Прежде всего нужно разобраться с убийцей – мёртвая, она уж точно не сядет на трон. А потом Рогнеда займётся Финистом.
Закончив кормить птиц, Рогнеда вернулась в светлицу. Слуги уже приготовили розги, Войко смиренно лежал на лавке, ожидая наказания. Отлично, порка ещё не началась.
– Собирайся, Войко. Нужно съездить в одно место.
– Н‑но уже ночь, госпожа…
– Собирайся. И захвати оружие. На всякий случай.
– А п‑порка?
– Продолжишь, когда вернёмся. Поторапливайся.
Кони домчались до мельницы ближе к полуночи. Яркая луна с откушенным боком освещала дом, ульи и берег, оставляя за собой дрожащую серебристую дорожку на водной глади. Дневное спокойствие этого места бесследно растворилось в ночи. Теперь мельница выглядела зловеще: покосившиеся окна напоминали глаза мертвеца, а тёмный провал выломанной двери – разинутый в предсмертном крике рот. Где-то вдали, нагоняя жути, ухала сова.
Войко заметно нервничал, то и дело оглядывался, вздрагивал от каждого шороха и хватался за арбалет. Он не любил темноту, считая, что она неизменно несёт за собой опасность и смерть. Что ж, отчасти он был прав, но Рогнеда знала, что темнота может быть другом. И сегодня ей пригодится её сила.
– Войко, там за домом, в реке под мельницей труп. Принеси его сюда, – снова подходить близко к воде у Рогнеды не было никакого желания.
– Т‑труп? – Войко сглотнул.
– Да, труп. Или ты забыл, как они выглядят? Живее.
– А ч‑что ты хочешь с ним сделать?
Рогнеда вздохнула и потёрла переносицу.
– Слишком много вопросов, Войко. Я хочу сегодня ещё успеть поспать. А тебя ждёт порка, помнишь? Так что не тяни время и делай, что говорят.
Войко кивнул, поёжился и направился в указанном направлении. А Рогнеда подошла к ближайшему улью и откинула крышку. Так она и думала. Все пчёлы были мертвы. Ещё одно печальное последствие связи разумов. Когда слишком долго контролируешь животное, ваши сознания сплетаются настолько туго, что при смерти чародея погибает и животное, которое он контролировал. Слабое сознание зверя попросту не способно вынести такой боли. Рогнеда вернула крышку улья на место. Хорошо, что люди сильнее. Боль от смерти галок была страшной, пугающей, всепоглощающей, похожей на настоящую смерть, но выносимой. А ещё Рогнеда знала, что способна вынести гораздо больше.
Войко кряхтел и стонал, волоча по земле раздутый труп. С него ручьями текла вода, а сапоги противно хлюпали. Подтащив Ивако к ногам Рогнеды, Войко положил его и отбежал. Он не любил тёмную магию.
Рогнеда опустилась на колени. Труп выглядел хуже, чем утром, и она уже начала сомневаться, что заставит его заговорить. Если ткани повреждены слишком сильно, ничего не выйдет. Но отступать Рогнеда не привыкла. Ей нужны ответы, и, так уж вышло, мертвец был единственным, кто мог их дать. Глубоко вдохнув и прикрыв глаза, Рогнеда очистила разум от лишних мыслей и провела руками над телом, стараясь отыскать в нём остатки магии. Магия никогда не покидала тело полностью, даже после смерти. Её крупицы навсегда оставались в костях, мышцах, внутренних органах. И её можно использовать. Рогнеда вытащила из косы острую заколку и уколола ей запястье. Крови нужно совсем немного: пара капель на лоб Ивако, пара капель на грудь, ещё пара – на пупок. Теперь заклинание:
