– Куда это ты выпендриваешься?
– На свидание, сударь, – не в силах сдержать улыбку, сказал Димка. – Разве это не видно?
– Как на свидание? – не понял Коровин.
– А так. – Димка плеснул на ладонь одеколон, помазал им волосы. – Или ты еще не видел дам в нашем Вагон-сити?
– Какие дамы? – не переставая удивляться, пожал круглыми плечами Коровин. – У нас тут одна Зинка, да и та в столовой.
– Вот и соображай, – сказал Димка и вышел из вагончика.
Зина уже ждала его. Она была в джинсах, теплом шерстяном свитере и куртке. Спортивная одежда делала ее на фоне тайги, заляпанных грязью тракторов и экскаваторов необыкновенно элегантной. Димка загляделся на нее, что явно смутило девушку. Они прошли мимо вагончиков, пересекли дорогу, идущую на трассу, и свернули в тайгу.
В ней было сумрачно и прохладно. Солнце уже почти скрылось, оставив над горизонтом пылающую горбушку, осветившую последними багровыми лучами верхушки кедров. На одном из них зацвокала белка. Зина задрала голову, но не увидела рыженького зверька. Не отходя от кедра, спросила:
– Кто это там?
– Белка, – ответил Димка.
Он взял Зину за руку. Пальцы у нее были тонкие и горячие, а ладонь маленькой, как у ребенка. Тепло ее руки сразу передалось ему. От этого ощущения он вдруг почувствовал себя словно на первом свидании. Надо было что-то сказать, но слова застряли в самой глубине души и, казалось, не было никаких сил, которые могли бы освободить их. Димка испугался. Ему казалось, что никогда в жизни у него уже не возникнет такого чувства. Ведь он уже пережил его, а оно дается человеку только один раз. Если, конечно, он не обманывает себя.
Много лет назад таким же тихим осенним вечером Димка тоже шел с девушкой, держа ее за руку. Это была Лида Соколова, его одноклассница. Они дружили с ней два года, но в тот вечер оба молчали, каждый по-своему переживая предстоящую разлуку. На следующий день вместе с другими ребятами своего села Димка должен был отправляться на службу в армию. Когда они сели около ограды на лавочку и Димка обнял Лиду, она заплакала, уткнувшись в его плечо.
– Ты чего? – спросил он, гладя ее тонкие, шелковистые волосы.
– Мне будет так плохо без тебя, – сквозь слезы сказала Лида. – Как представлю себя одной, страшно становится. Если будешь близко служить, я к тебе приеду. А ты обязательно приезжай в отпуск.
– Ты мне пиши каждый день, – попросил Димка. – Я тоже буду писать. Так легче перенести разлуку.
– Я тебя так люблю, Дима, – сказала Лида, подняв голову и осторожно поцеловав его в губы.
– Я тебя тоже, – сказал Димка.
В тот вечер ему казалось, что выше их любви нет ничего на свете. Он прижался к Лиде, уткнувшись в ее волосы и ощущая их легкий, еле уловимый аромат. Этот аромат долго и часто вспоминался ему на далеком Сахалине, где Димке пришлось служить два, растянувшихся на целую вечность, года. Он вызывал у него радостные воспоминания о доме и о самом дорогом существе, каким была для него Лида. Сначала они обменивались письмами каждую неделю, потом весточки из деревни стали приходить все реже и реже, пока он не перестал получать их совсем.
Вернувшись домой, он прямо с вокзала хотел зайти к Лиде. Но что-то удержало его. Он увидел Лиду на следующий день. Она шла по улице, толкая перед собой детскую коляску. Увидев Димку, она опустила голову, а он, не поздоровавшись, перешел на другую сторону улицы. С тех пор у него ни разу не было девушки, от одного вида которой радостно стучало бы сердце и становилось светлее на душе. И вот теперь он снова ощутил это чувство. Ему казалось, что от Зинкиных волос исходил такой же запах, какой он ощущал, прижимаясь когда-то к Лиде.
