– Та-та-та-та-та-та, – не унимался Атанас.
За неделю до начала слушанья в Верховном суде Уголовного дела № 1 бывший президент Стойо Петканов обратился с открытым письмом к Национальному собранию. Он намерен сам вести свою защиту, и вести ее весьма энергичным образом, перед народом и перед парламентом, по телевидению и в прессе, поскольку в настоящее время проводники фашистских идей усиленно стараются заткнуть ему рот. Далее следовал текст его обращения к парламенту.
Уважаемые Народные представители!
Некоторые обстоятельства вынуждают меня обратиться к вам с этим письмом. Обстоятельства, о которых я говорю, привели меня к убеждению, что существуют люди, которые пытаются превратить меня в средство для достижения своих собственных политических целей и удовлетворения личных амбиций. Рад заявить, что не собираюсь играть на руку какой-либо политической группировке.
Насколько мне известно, есть только один случай в современной истории, когда глава государства был привлечен к суду и признан виновным: я имею в виду императора Бокассу в Африке, который был осужден по обвинению в заговоре, убийствах и каннибализме. Мое дело может стать вторым случаем подобного рода.
Что касается меня лично, я могу сказать даже сейчас, полностью осмыслив свой жизненный путь и подведя его итоги, что как партийный лидер своей страны, находившийся на протяжении тридцати трех лет во главе государства, я несу огромную политическую ответственность за все, что было сделано. Превалируют ли при этом добрые дела над плохими, действительно ли мы жили в безнадежности и темноте в течение всех этих лет, рожали ли нам матери детей, были ли мы уверены в своем будущем или за него опасались, имел ли наш народ свои цели и идеалы – у меня теперь нет права об этом судить.
Ответить на все эти вопросы может лишь наш народ и наша история. Не сомневаюсь, что они окажутся строгими судьями. Я уверен, однако, что они будут также справедливы и решительно отбросят как политический нигилизм, так и огульное очернительство.
Что бы я ни делал, я действовал в убеждении, что это принесет благо моей стране. Я совершил на этом пути немало ошибок, но преступлений против своего народа я не совершал. За эти ошибки я и принимаю на себя полную политическую ответственность.
С уважением,
Стойо Петканов
3 января
Как и большинство его современников, Петр Солинский рос под крылом Партии. Красный пионер, юный социалист, а потом полноправный партиец, он получил партбилет незадолго до того, как его отец стал жертвой очередной петкановской чистки и был сослан в деревню. Немало неприятных слов было сказано сперва между отцом и сыном: со всей непреклонностью юности Петр верил, что Партия всегда важнее, чем отдельная личность, и что это относится и к случаю с его отцом, как и с любым другим. Естественно, что на какое-то время Петр и сам оказался под подозрением. Именно тогда, в те трудные дни он понял, что брак с дочерью героя антифашистской борьбы в какой-то мере защитил его. Постепенно благосклонность Партии к нему вернулась; его даже как-то отправили в составе профсоюзной делегации в Турин. Ему выдали валюту и позволили ее тратить, и он опять почувствовал себя среди лиц, облеченных доверием. Марию, разумеется, с ним не пустили.
В сорок лет он был назначен профессором юридического факультета во Втором столичном университете. Квартира в комплексе «Дружба-3» показалась ему тогда роскошной; они обзавелись малолитражкой и коттеджем в Остовских лесах, пользовались ограниченным, но все же регулярным доступом в закрытые магазины. Ангелина, их дочь, была веселым, здоровым, избалованным и счастливым этой избалованностью ребенком. Что помешало ему довольствоваться такой жизнью? Что превратило его, по выражению сегодняшней «Правды», в политического отцеубийцу?
