Кодекс предательства
Рыбалко правил своей империей через страх. Когда его заместители начали воровать из общака, он устроил настоящую чистку:
Лейка, который задумал стать независимым, был расстрелян в 1995 году прямо у птичьего рынка на Куренёвке.
Хромой был убит в перестрелке из-за женщины.
В 1997 году Палыч был ликвидирован как «ненадежный элемент».
Таким образом, Виктор Рыбалко стал одним из самых влиятельных криминальных авторитетов Киева, построив свою империю на крови, страхе и безжалостности.
«Рыбка не был вором в законе – он был их тенью. Государство исчезло, и его место заняли те, кто говорил на языке стволов и фальшивых авизо»
– Из протокола допроса оперативника УБОП, 2006 г.
Глава 2: Приватизация по-киевски
Разоблачение схем распродажи национального достояния
«Великая распродажа»: Как оценивали заводы
К середине 1990-х Украина владела четвертью мировых черноземов и 10% мировых запасов металлургического сырья. Однако приватизационные комиссии оценивали промышленные гиганты по ценам, не превышающим стоимость районного универмага. Механизм обесценивания был хорошо отработан:
Метод «устаревших фондов»: балансовая стоимость активов рассчитывалась по советским нормативам 1980-х, без учета реальной рыночной цены продукции. Например, Днепровский металлургический комбинат им. Дзержинского, который производил уникальные вагонные оси для 58 стран, оценили в $330 млн, хотя только его экспортный потенциал мог достигать $1,5 млрд.
Схема «тонна мощности»: металлургические заводы продавали исходя из стоимости тонны проката, а не из реальной стоимости активов. «Азовсталь» продали за $50 за тонну, «Криворожсталь» – за $150 за тонну на первом аукционе. При этом европейские аналоги, например, словацкий завод VS Košice, оценивались в $400 за тонну.
Офшорный конвейер: Кипр, Лондон, Швейцария
Расследование документов Фонда государственного имущества Украины (ФГИУ) выявило типичную схему вывода средств:
Регистрация покупателя: для участия в аукционе создавалась фирма-прокладка в офшоре, чаще всего на Кипре или Британских Виргинских островах. Например, корпорация «Индустриальный Союз Донбасса» (ИСД), купившая Днепровский металлургический комбинат им. Дзержинского, контролировалась через кипрскую компанию Anabella Enterprises Ltd.
«Кредитное прикрытие»: деньги на покупку оформлялись как кредиты офшорной структуре от номинального владельца. Долги «Дзержинки» ($222 млн) реструктурировали через дочерний банк ИСД в Люксембурге.
Оборот активов: прибыль предприятий выводилась через фиктивные контракты с трейдинговыми компаниями. К 2000 году 70% экспорта украинского металла проходило через фирмы-однодневки в Швейцарии, где металл перепродавали с наценкой 15–30%, а разницу оставляли на счетах в UBS и Credit Suisse.
«Совершенно секретно», 1999 г.:
«Олигархи покупали заводы не на свои деньги, а на кредиты, взятые под залог этих же заводов. Фактически государство финансировало собственное ограбление».
Лондон: Прачечная для украинских миллиардов
К 1998 году в престижных районах британской столицы образовался «золотой треугольник» украинских олигархов:
Риджентс-Парк: особняки Рината Ахметова и Виктора Пинчука (зятя Кучмы) на Bishops Avenue, приобретенные через офшор Delamain Properties.
Челси: апартаменты Энвера Цкитишвили, гендиректора «Азовстали», оформленные на кипрскую фирму Ferrokey Ltd.
