Дилерия: Пророчество песков - страница 2

– Вот, целительница! – рявкнул он, сбрасывая ношу на каменный пол дворика. – Подельник тех воров, что орудовали на рынке. Получил по заслугам. Поправь его, чтоб завтра мог держать ответ перед судьей. Если доживет, конечно, – он усмехнулся.

Лира замерла на мгновение, глядя на жестокость и безразличие стражников. Затем что-то изменилось в ее глазах. Спокойствие сменилось холодным, стальным огнем. Она шагнула вперед, ее невысокая фигура вдруг показалась Аргонису удивительно внушительной.

– Уберите ноги с него. Сейчас же, – ее голос, обычно мягкий, прозвучал как удар хлыста. – Вы принесли его сюда, чтобы я лечила, а не чтобы вы его добивали. Вон! Все, кроме тех, кто поможет перенести его в палату. Или я пойду к вашему капитану и расскажу, как его подчиненные исполняют закон до суда.

Стражник со шрамом нахмурился, явно не ожидая такой реакции от целительницы. Он хотел что-то сказать, но встретил не только гневный взгляд Лиры, но и молчаливую, грозную фигуру Аргониса, который встал позади нее, скрестив могучие руки на груди. Шрамоватый буркнул что-то невнятное и жестом велел двум другим стражникам поднять орка. Они потащили его грубо внутрь.

Лира уже кипела, собирая чистые бинты и травы, ее руки двигались быстро и уверенно.

– Животные… – прошипела она, обращаясь к Аргонису. – Они никогда не изменятся. Бить безоружного…

Аргонис смотрел на нее, на ее ярость, направленную на защиту даже того, кого все считали чудовищем. В его душе, сжатой тревогой за Рорана, шевельнулось что-то теплое. Уважение. И внезапная мысль: в этом мире, где снова сгущаются тени, такие, как Лира, – редкий свет. Но его мысли были грубо прерваны.

Орк, которого стражники бросили на кушетку в палате, застонал. Его глаза, мутные от боли, вдруг открылись и метнулись по сторонам. Они остановились на Аргонисе, стоявшем в дверях. И в них мелькнул не страх, а… узнавание? Или отчаянная надежда? Орк попытался приподняться, его губы, разбитые и окровавленные, шевельнулись. Он прохрипел что-то, едва слышное, гортанное слово, больше похожее на шипение песка:

«…Гром…»

Аргонис наклонился ближе.

– Что? Что ты сказал?

Но орк уже снова погрузился в беспамятство, его голова беспомощно откинулась. Лира бросилась к нему, ее пальцы уже искали пульс.

«Гром…» – пронеслось в голове Аргониса. Ургал Громобой? Какая связь? Случайность? Или… это был знак? Знак того, что тайна пропавшего каравана и Рорана была глубже и страшнее, чем просто песчаные призраки из сказок? И что в нее были вовлечены те, от кого он меньше всего ожидал неприятностей. Его взгляд встретился с взглядом Лиры. В ее глазах, полных решимости спасти этого несчастного орка, он прочитал ту же тревогу, что грызла его самого. Шторм начинался. И первая его волна уже накрыла Харадун.

Госпиталь

Тишина в госпитальной палате повисла густой, липкой пеленой, нарушаемой лишь прерывистым, хриплым дыханием орка и тихим шорохом бинтов в руках Лиры. Аргонис стоял, как изваяние, его мощные рога почти касались низкого потолка. Слово «Гром» эхом отдавалось в его сознании, гулкое и зловещее. Громобой. Ургал Громобой. Старый орк, чье стремление к миру стоило ему десятилетий борьбы с предрассудками и собственными сородичами. Что связывало этого избитого, полумертвого орка с Ургалом? И с пропавшим Рораном?

– Он сказал «Гром», – проговорил Аргонис наконец, его голос был глухим, будто доносился из-под толщи песка.