– Ого! Даже это успела. Дашь почитать?
– Если захочешь, то конечно. Теперь я расправилась со всеми делами и открыта к любым предложениям. Можно прогуляться после фильма и пофотографировать пейзажи. Вчера смотрела в окно автобуса, все-таки меня впечатляет зимняя природа.
– Отлично, я «за».
– Степ.
– А?
– Ты отличный парень.
Дина произнесла это без всякого выражения, скорее констатируя, чем восхищаясь, но он, никогда не слышавший от нее ничего подобного, на секунду потерял дар речи.
– О… ты тоже… очень… ты великолепна.
– Думаю, мы начнем собираться где-то через полчаса, да?
– Э… да, конечно.
– Ты выглядишь обескураженным.
– Я просто не понимаю… не ожидал… в общем, растроган.
– Ничего особенного я не говорила.
– Это я… я много чего тебе не еще не говорил, – сбивчиво начал Степа. – Я ведь…
– Согласно Горацию, «сказанное слово не возвращается», – предостерегла его Дина. – Впрочем, это понятно и без мудрецов.
– Я просто…
– В какой кинотеатр идем? – Дина взяла друга за руку.
– В первый попавшийся.
– Очень вероятно, первым попадется тот, что через улицу.
– Тогда туда. На ближайший по времени фильм. Фотоаппарат не забудь.
– Сейчас возьму.
Глава 5. Жизнь впереди
«Смерть не есть зло.
Ты спросишь: что она такое?
Единственное, в чем весь род людской равноправен».
Сенека Луций Анней (Младший)
Антону стало намного легче. И физически (вечером он отмечал с друзьями возвращение приятеля из армии, теперь похмелье понемногу отступало) и морально. Весь предыдущий день, особенно после того как он выпил, почему-то тянуло позвонить Дине, но наутро он удалил ее номер из списка последних вызовов.
«Вот и все дела, – сказал себе Антон, допивая стакан кефира. – Хватит страдать ерундой. Нам не о чем говорить, мы почти не знакомы, она давно забыла о моем существовании… подумаешь, зацепила слегка… Понятно, чем – непохожестью на других, уверенностью в себе… и эта аура таинственности и силы… Но что я мог знать о ней после нескольких минут общения? Да, думаю, человек, интересный. Но, опять же, это всего лишь догадки. Теперь нет смысла об этом размышлять. Я ей никогда не позвоню, даже если очень захочу. И хватит уже… у меня полно других дел».
Если говорить по совести, не так уж много их было. Учебу Антон бросил – не понравилась специальность, в армию его не забрали из-за плохого зрения, подрабатывал он от случая к случаю. С друзьями встречался нечасто – в основном все были заняты, некоторые даже успели обзавестись семьями. А Антон все еще жил с родителями и, периодически назначая свидания девушкам, не видел ни одну из них в роли будущей жены – они, впрочем, и сами не жаждали серьезных отношений.
В целом Антон мало чем отличался от большинства. Не совсем урод, но явно не красавец; того, что называют харизмой, в нем тоже не наблюдалось. Не особенно успешный в своих начинаниях. Людей вокруг него вертелось достаточно, но по-настоящему близких, кроме родственников, – никого. Человеком Антон был скорее хорошим – искренним, тонким, понимающим. Только кому все это надо? Кто вообще видел его таким? Родители да старший брат (он же и лучший друг), с которым получалось общаться не так часто, как хотелось бы.
В начале студенчества брата настигла такая любовь (а его пассия с детства так хотела красивую свадьбу), что он, никого не слушая, бросил университет, чтобы освободить время для работы, быстро скопил денег… и в девятнадцать лет влюбленные стали мужем и женой. Естественно, брат съехал от родителей – молодая пара сняла квартиру. Теперь у них уже был двухлетний сын.
