Динабургская крепость в вихре 1812 года - страница 8

Поторапливая строительство, Барклай-де-Толли в письме Гекелю от 5 августа подчеркивал: «Старались бы, сколько можно будет, уменьшить работы, дабы крепость сия могла быть в скорейшем времени в оборонительном положении».

Строительство затягивалось, и 5 сентября 1810 г. полковник Гекель, подготавливая почву, докладывал военному министру: «Мостовое прикрытие при Динабургской крепости могло бы быть окончено в сем году, если бы войска ежедневно работали и только в воскресные дни отдыхали, командующий же собравшимися войсками не наряжает оных в праздничные дни к работе, через то много дней потеряют и упустится лучшее время».

Артиллерийский департамент проводил свои расчеты, ведь строившиеся крепости следовало оснастить пушками. Инспектор артиллерии П.И. Меллер-Закомельский представил Барклаю-де-Толли доклад о том, сколько каких орудий и куда следует отправить. В Динабург предполагалось направить двести орудий.

За ремонт дорог в районе Динабургской и Бобруйской крепостей отвечали главный директор путей сообщений принц Г.П. Ольденбургский и министр полиции А.Д. Балашов. Дороги надлежало содержать в хорошем состоянии «навсегда и во всякое время года».

Совершивший испекционную поездку по западным крепостям инспектор Инженерного департамента Военного министерства Карл Иванович Опперман в своем секретном рапорте военному министру оценивал работы, произведенные в 1810 году, словами не чиновника, а поэта: «…окромя во времена Государя Петра Великого, никогда в одном году столь обширные инженерные работы предпринимаемы и произведены не были». Опперман предлагал поощрить отличившихся руководителей работ и рядовых исполнителей. В своей резолюции Барклай-де-Толли соглашался с предложением Оппермана и заверял, что он может «обнадежить всех трудящихся в Риге, Динабурге, Бобруйске и Киеве инж. и пион. офицеров, что оные по окончании работ, по мере их старания и способностей, награждены будут».

Однако при этом говорилось, что для сохранения максимальной секретности вокруг строительства крепостей следует «…отдать им в Высочайших приказах благодарность, не упоминая, где какие работы производились».

Секретность не была манией. Казалось, при строительстве крепостей солюдались все меры предосторожности, однако в конце мая в военное министерство поступили сведения о том, что на строительстве крепостей по течению Днепра и Западной Двины в разных местах обнаружены люди «нарочно присланные для тайного осмотра производимых работ и снятия на плане местоположений». Перед командирами корпусов и дивизий ставилась задача находить таких «злонамеренных людей», без лишней огласки арестовывать их и присылать в Петербург. Над всеми скитавшимися вокруг крепостей путешественниками, монахами, нищими следовало установить тайное наблюдение. В случае подозрения «людей чиновных и знатных или помещиков» следовало об этом извещать военного министра, а с теми, кто попроще, можно было не церемониться и всех подозрительных бродяг и «людей низкого сословия» следовало без промедлений брать под арест.

К концу 1810 года стало понятно, что все задуманное в масштабах империи построить невозможно, следует определиться с приоритетами. Ведь по всей стране инженерный департамент отвечал за 62 крепости, из которых, правда, 7 были упразднены, зато в ведение департамента поступало столько же новых крепостей. Приоритетом стало укрепление старых крепостей в Риге и Киеве, а также строительство новых в Бобруйске и Динабурге.