Динамит для сеньориты - страница 18

Долбильщики сменились и отошли в тень, тяжело дыша и стряхивая с одежды пыль. Теперь камень долбят Ретамеро и рыжий вихрастый Энрике. Глядя на него, трудно поверять, что это андалузец, а не курносый рязанский или тульский паренек. Его маленький нос густо посыпан веснушками, а голубые глаза окаймлены совершенно выгоревшими ресницами. С тяжелым ломом он явно не справляется. Хосе некоторое время смотрит на него не то с состраданием, не то с осуждением, потом подходит, отстраняет своим могучим, как рычаг, локтем и берется долбить сам. Мне кажется, что работают очень медленно, ведь никто не знает, где противник и когда он появится. Наконец, в перекрытии моста образовалась яма глубиной около метра. В нее налили ведра три воды и высыпали несколько больших кульков динамита. Это меня поразило. Казалось невероятным, что загорится или взорвется что-либо мокрое. Оказывается, так и должно быть: воду наливают, чтобы при утрамбовке динамит не взорвался от удара самопроизвольно. Гореть мокрое не будет, а взрываться – пожалуйста. Мне пришлось стоять около этой ямы и переводить технологию приготовления адской каши на испанский язык. Слово «осторожно» я переводила очень быстро и вставляла чаще, чем требовалось, причем уже совсем по-андалузски выбрасывала из последнего слога звук «д».

– Ты довольно успешно осваиваешься с языком, – подтрунил Артур.

Все бойцы укрылись за поворотом, и около ямы остались только Артур, Молина и я. Яма была заполнена. Молина присыпал ее сверху и еще немного утрамбовал. Снаружи остался только конец бикфордова шнура. Артур сказал, что он будет гореть две минуты, за это время надо успеть укрыться.

– Переведи это Молине.

Я глотнула набежавшую от волнения слюну и смерила глазами расстояние до поворота, а перевести забыла. По моим представлениям, самым коротким отрезком времени было пять минут, а две… Я умоляюще посмотрела на Артура: неужели нельзя немного больше двух минут? Он понял мое смятение и ободряюще улыбнулся. Это привело меня в чувство.

– Две минуты! – крикнула я Молине, когда Артур подвес спичку к бикфордову шнуру, и махнула рукой в сторону поворота.

Услышав слабое потрескивание загоревшегося шнура, я сорвалась с места и первой бросилась к повороту. Забежав за скалу, где уже укрылись другие бойцы, я присела на корточки и зажала уши. Взрыв раздался, когда мне уже надоело ждать. Все побежали обратно к мосту. Нас постигло разочарование: яма увеличилась, но мост не дал даже трещины. Пришлось повторять все сначала. После второго взрыва образовалась огромная дыра, но мост не рухнул и никогда не рухнет. Наверно, он выдержит еще не одно столетие и не одну войну. Вкладывать туда остатки динамита не имело смысла, а для техники мост стал непроходим. Конечно, ненадолго, но в данной обстановке было важно выиграть хотя бы несколько часов.

Железнодорожный мост оказался более податливым: после взрыва несущая балка сдвинулась с опоры и осела. Все – поезд не пройдет, а для восстановления потребуется специальная техника…

Со всей работой мы справились часа за три-четыре. Противник не показывался, разведка тревожных вестей не приносила. Бойцы побежали к ручью мыться, командир разрешил позавтракать. Вскоре все расположились на траве, разостлали большие цветные платки и начали делить что-то похожее на омлет. Я ничего поесть не захватала и отошла в сторонку. Артур стоял над дырой, что-то прикидывая в уме, потом спустился вниз, осмотрел основание поста и, поднявшись, подошел ко мне.