Сейчас разница между ставленниками лордов и стратегическим резервом просматривалась особенно чётко. Одни перешёптывались и обменивались только им понятными знаками. Другие не таясь обсуждали фортификации крепостей и обнаруженные недостатки.
Взгляд Рэна задержался на человеке в вызывающе яркой одежде и высокой шляпе с пышным пером. Ещё один любимец короля — придворный менестрель. Тиер находился в постоянном творческом поиске и, как он сам говорил, черпал вдохновение из колодца эмоций, поэтому не упускал случая вырваться из столицы и разнообразить жизнь впечатлениями. Никто не догадывался, что менестрель попросту бежал из Фамальского замка, где после отъезда короля бразды правления брала в свои руки королева Барисса. Она особо не жаловала Тиера, хотя никогда к нему не придиралась и даже порой роняла пару лестных слов о его таланте. Однако он, будучи чуткой натурой, чувствовал исходящую от неё неприязнь.
— Спой что-нибудь, Тиер, — велел Рэн.
Менестрель глотнул из фляги, прочистил горло. Потянулся к висящей за спиной лютне. Замерев, посмотрел по сторонам, улыбнулся своим мыслям и, сложив руки на луке седла, затянул песню о красотах родного края. Его полнозвучный голос гармонично вписался в окружающую картину. Песня с ароматом трав лилась под аккомпанемент шелестящей листвы и пересвиста птиц.
Рэн придержал коня. Когда с ним поравнялись командир рыцарей Ардий и лорд-констебль Пяла — поехал рядом с верными соратниками.
Лорд Ардий был старше короля на пятнадцать лет. В свои пятьдесят он выглядел бравым воином, однако все знали, что, случись война, рыцарей в бой поведёт его заместитель. Ардий получил ранение на турнире, из-за чего правое плечо потеряло подвижность, а рука утратила силу и немела, сжимая рукоять меча. Ардий несколько раз порывался уйти со службы и полностью посвятить себя воспитанию подопечного — герцога Мэрита, но Рэн его не отпускал.
Лорд-констебль Пяла занял место в королевском военном совете после смерти отца, верного сторонника династии Хилдов. Как и отец, он обладал твёрдой хваткой и незаурядным умом. Не тушевался перед старшими по возрасту помощниками короля и не стыдился признать свою неправоту.
— Почему приуныли? — поинтересовался Рэн.
Придворные умолкли, навострили уши и недовольно покосились на Тиера. Его пение мешало им подслушать беседу короля с советниками.
— Строительство крепостей подходит к концу, — отозвался лорд-констебль Пяла. — Пора озаботиться формированием пограничных гарнизонов. Четыре гарнизона, четыре сотни солдат. Плюс их жёны и дети, конюхи, оружейники, дворовые работники. Добавьте лошадей. Где возьмём деньги на их содержание?
— Лорды денег не дадут, — заключил Рэн.
— Ясен день. Их прихвостни растекаются маслом и заливаются соловьями, но стоит отвернуться — кривятся да морщатся. Я слышал, как они шептались. Мол, земли королевские, крепости королевские и гарнизоны королевские. И защищать они будут королевских крестьян. Мол, их господам от этой затеи нет никакой пользы.
Рэн процедил сквозь зубы:
— Глупцы…
— Это да-а-а, — протянул Пяла. — Кроме своего феода и собственной задницы, лордов ничто не волнует.
— Надо повышать подушный налог, ваше величество, — вступил в разговор Ардий.
— Увеличу налоги — крестьяне подадутся в разбойники.
— Как подадутся, так и вернутся. Они свои поля не бросят. Сеять придут и убирать придут. А если в межсезонье и побалуют на дорогах, то это не страшно. Знатные разбойники намного страшнее. С такими встретишься — пиши пропало.
