– Приятного аппетита, – сказал Лукьянов и отошел.
«Мудак», – подумал Фёдор.
Заказал еще сто грамм и выпил, не отходя от раздачи. Никто не смотрел. Кассирша игралась со смартфоном. Прошло легче. Стало теплее и веселее.
Он вдруг почувствовал, как сильно любит Инну. Но до чего же ему с ней тяжело и больно! Кто в этом виноват? Его дурь? Или ее дурь? Или им обоим хватает дури?
В легкой прострации Фёдор взял еще сотку, выпил в один присест, поднял ворот и вышел на улицу. Мир слегка перекосился. Предметы утратили четкость. Легко на старые дрожжи и развезло сильнее, чем ожидал.
«Инна, Инна. О чем мне писать? А жить для чего?»
Захотелось повеситься, так чтобы всех прожгло от горя, когда узнают. Но пока поднимался в квартиру, забыл о своем желании и стал думать о Зофии. Почему-то он был уверен, что она не позвонит. И тогда вечером он похмельный сядет в поезд и уедет отсюда навсегда.
Зофия позвонила через пару часов. Он даже успел немного проспаться.
– Разбудила вас? – спросила она.
– Нет-нет-нет, – ответил Фёдор.
И зачем-то встал с кровати. Будто она могла увидеть и уличить в обмане.
– А голос сонный, – сказала Зофия. – В любом случае пора просыпаться. День такой прекрасный! Поглядите в окно.
Фёдор послушно поглядел. День был такой же серый и неряшливый, как и утро. Он взял сигарету и закашлял до того, как успел прикурить.
– Давайте встретимся через час. Сможете? Успеете? Нет, через полтора часа. А то вдруг не сможете, не успеете.
– Хорошо, через полтора. Но и через час смогу, – сказал Фёдор, прикурил и снова закашлял.
– Тогда через час.
– Напомните, пожалуйста, адрес офиса.
– А мы не в офисе встретимся. У входа в зоопарк. Знаете, где это? Могу такси вам заказать.
– Да я справлюсь. С такси-то.
– Вот и умница! Жду.
Она отключилась.
Фёдор сходил в душ и смыл остатки сна и опьянения. А выйдя, снова испытал обжигающее желание выпить. Внутри трепыхалась безумная черная птица. Она цеплялась когтистыми лапками за сердце, билась в животе, лезла в горло. Успокоить ее можно было только водкой. Имелась, правда, альтернатива – залезть под одеяло и лежать сутки напролет в невыносимой тошноте и кромешном ужасе, прислушиваясь к каждому шороху, моля Бога, чтобы проклятая птица наконец угомонилась.
Но валяться в кровати было некогда. Его ждала Зофия. И большая работа.
Зофия опаздывала. Фёдор прохаживался неподалеку от входа в зоопарк. У касс было пусто. Моросил мелкий, как пыль, дождь. Но время от времени откуда-то прилетали крупные капли и падали то на макушку, то за шиворот и сползали по хребту, гадко щекоча. Фёдор поглядывал на часы и тихонько насвистывал несуществующую мелодию, которую сочинял на ходу. Ему было хорошо и спокойно. Птица угомонилась. В кармане лежал плоскарик водки ноль двадцать пять. Это был второй. А первый он выпил по дороге, в четыре больших глотка, и оставил его на заднем сиденье такси. Вылез из салона, пританцовывая, направился к входу. Наступил в лужу, слегка запутался в ногах и чуть не упал. Все это не испортило ему настроения. Он выбрался на сушу и немного побоксировал с кем-то невидимым. Заметил настороженный взгляд проходившей мимо женщины и отправил ей воздушный поцелуй.
«Не веди себя как мудак!» – прозвучал в голове голос Инны.
«Ты же знаешь, как я тебя люблю, малышка», – ответил он.
Случись это на самом деле, она бы снесла его воплем разъяренной росомахи. А впрочем, такое случалось и на самом деле.
