Дирижер для Нины - страница 8

* * *

Родители закончили с приготовлением пищи и позвали Нину в кухню. В центре стола была тарелка со стопкой блинов, увенчанная кусочком подтаявшего сливочного масла. Они непринужденно скоротали время за едой, а потом переместились в гостиную. Нина там с любовью провела рукой по книжным корешкам в шкафу и в тысячный раз поизучала полки с хорошо знакомым ей изысканным и хрупким наполнением.

Она любила этот приземистый дом из кирпича, их семейное гнездо, но не настолько, чтобы продолжать жить здесь всем вместе. Свою квартиру на десятом этаже в охраняемом жилом комплексе, которую ей купили сразу после выпуска из педагогического института, она любила еще больше. Чего только стоил один вид из окна. Нина находила его прекрасным в любое время суток. С высоты город был безукоризнен. Она восхищалась им по утрам, когда только шла в кухню кипятить воду для чая, потому что за стеклом был либо непроницаемый туман, либо ослепительное солнце, окрашивающее каждый закоулок в золотые оттенки. Когда она возвращалась по вечерам домой, то видела воздух бирюзового цвета, среди которого выделялись желтые квадраты окон, коих по мере сгущения сумерек становилось все больше. Зимой крыши окружающих домов окрашивались в белый, а на парковке автомобильными шинами были вычерчены несимметричные узоры. Дождь временно смывал очарование города и делал все вокруг тусклым и бесформенным, но спустя несколько часов все возвращалось на свои места. Ей нравилось наблюдать, как по вечерам через темноту постепенно проступает свет фонарей, как клубы дыма из заводских труб стелятся над городом, как огни вдалеке переливаются из-за движения воздушных потоков.

Во времена учебы в школе Нина ненавидела родной город и планировала после выпуска уехать учиться в другой регион. Ей казалось, что здесь у нее связаны руки и что ей не хватает воздуха. Она надеялась, что обязательно покинет это, как ей тогда казалось, гиблое, гнилое место и будет вынужденно проводить здесь лишь некоторые выходные и праздничные дни. Она не любила всех этих людей, которые суют нос в чужие жизни, думала, что здесь невозможно укрыться от неодобрительных или заинтересованных взглядов. Тогда все здесь вызывало лишь отвращение. Вот только родной двор, который в детстве представлялся целым королевством, здание заброшенной текстильной фабрики с острыми осколками вместо стекол, неработающее колесо обозрения в старом парке – в этом была своя романтика. Из фабрики потом слепили круглосуточный супермаркет, аварийное колесо снесли, а взросление стерло юношеский максимализм Нины, и она прикипела к своему городу.

* * *

Родители разбрелись по комнатам, чтобы закончить рутинные дела, а Нина, удобно устроившись на диване, вытянула с этажерки фотоальбом с семейной хроникой. Ее мама и папа относились к тому краснокнижному виду людей, которые до сих пор держали бумажные фотоальбомы; по праздникам из дальнего угла шкафа на балконе ради общих памятных снимков обязательно доставался штатив. Нина начала лениво переворачивать страницы с рядами матовых фотографий и незаметно погрузилась в дрему. Ей снились кошки с лапами-ходулями, похожие на героев картин «Слоны» и «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» Сальвадора Дали. Надо же, сон снова не выветрился из памяти уже в момент поднятия век, как это бывает обычно. Этот факт показался Нине даже более удивительным, чем создания, посетившие ее во сне.