Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 1 - страница 51

Наверное, благодаря ему я почувствовал неладное и притормозил Ночь. Ближайшая аномалия виднелась вдалеке, искажая пространство так, что оно выглядело как воздух над раскаленным асфальтом, и лежала вне нашего пути. Значит, дело было в другом.

«Юный Ааз, под нами кто-то движется», – мысленно предупредила Ночь и начала пятиться.

Земля под нами задрожала, и из-под передних лап Ночи вырвалась гигантская круглая пасть с тремя рядами игл-зубов, истекающих ядовитой слюной. За пастью показалось огромное червеобразное тело, покрытое зеленоватой слизью. На боках существа виднелись два костяных нароста с пятью красными звездами. Шесть глаз, расположенных чуть ниже пасти, горели злобным огнем, а вдоль всего тела были разбросаны свернутые многометровые жгуты с металлическими ворсинками.

– Гиватир! – в панике завопил кто-то из демонов.

– Центурион, отступаем! – закричал Горвал. – Пять красных звезд! Вся когорта поляжет!

Я рефлекторно приготовился соскочить и вступить в бой, но Ночь опередила меня.

С молниеносной скоростью она метнулась вперед – за моей спиной раздался коллективный истошный крик ужаса легионеров, – и ее огромная пасть сомкнулась. Раздался оглушительный хруст, и воздух наполнился каплями кислоты и ошметками плоти монстра. Ядовитая кровь хлынула фонтаном, обдавая нас горячими струями. Ночь с силой встряхнула головой, разрывая гиватира пополам. Меня мотнуло несколько раз туда-сюда, а несколько бойцов слетело с инрауга.

Ночь вцепилась в оставшуюся половину гиватира, раздирая его на части огромными когтями. Жгуты монстра беспомощно извивались, пытаясь ударить по инраугу, но тщетно: Ночь была слишком быстра и сильна.

Не прошло и пяти секунд, как от грозного гиватира остались лишь ошметки, которые Ночь с явным удовольствием проглотила. Облако хао от монстра быстро впиталось в ее шкуру.

– Во имя Хаоса! – выдохнул Жег, вытирая с лица ядовитую слизь. – Ну и зверюга у командира! Кстати, как ее зовут?

– Ночь! – отозвался я.

– Да здравствует зверюга центуриона! – восторженно заорал Славикус, размахивая своей фляжкой. – Да здравствует Ночь!

Остальные легионеры, переводя дух после пережитого ужаса, разразились одобрительными возгласами. Те, кто упал со зверя, быстро вскарабкались обратно, кроме одного демона. Я бы и не заметил, если бы не крик Агаты, стоило нам двинуться дальше:

– Мерихим! Центурион, мы забыли Мерихима!

Обернувшись, я увидел ковыляющего за нами демона, который отчаянно махал рукой.

Рокотанк Рубин спрыгнул и помог ему взобраться. В ответ на мое недоумение, почему Мерихим не окликнул нас, Горвал пояснил:

– Я же говорил, он у нас молчун, центурион.

– Может, он все-таки немой?

– Нет. Просто не любит разговаривать…

Ночь продолжила бежать, довольно урча. Я ощущал ее удовлетворение и жажду действия. Словно поняв, что я думаю, она подтвердила:

«В моем мире все близится к закату, юный Ааз. Земля иссохла, небеса потускнели, а сама ткань бытия истончилась до предела. Этот мир словно юное дитя, полное жизни и энергии. Здесь хао течет чистыми потоками, не оскверненными тлением времени. Каждый вздох этой земли наполнен силой, которую мой мир давно утратил. Даже в пылу битвы я чувствую, как пульсирует жизнь, как бурлит первозданная мощь в каждой пылинке».

Пейзаж стремительно менялся: скалистые утесы, похожие на оскаленные зубы гигантского черепа, чередовались со зловещими провалами, из которых вырывались струи едкого газа. Провалы и горы уступали место равнинам, усеянным странными кристаллическими образованиями, переливающимися всеми оттенками крови.