На крыше школы, где возле панелей солнечных батарей разместилась стоянка, сидела Ева. Она всегда ждала меня, чтобы полететь домой вместе. У ее отца дела пошли в гору, но они пока остались в нашем жилом комплексе.
— Алекс!
Лицо Евы озарилось радостью. Очевидно, я нравлюсь ей, но меня это не вдохновляет: она милая, но совсем не в моем вкусе и не следит за фигурой, поедая шоколадные батончики в количествах, многократно превышающих рекомендации Департамента здравоохранения.
— Как прошел твой день?
— Как обычно, Ева. Два урока этики современного общества, два — программирования бытовой робототехники, два — современной истории. Скукотища.
— О боже, никогда не понимала, зачем нам история? — воскликнула она и, изменив голос, попыталась спародировать своеобразную манеру речи Грега: — «Последним президентом Соединенных Штатов…»
— Угу.
Ева задумалась, сбитая с мысли. Я скинул рюкзак и сел рядом. Все флаеры улетели, и ждать нам предстояло минут десять, не меньше. Асфальт взлетной площадки источал запах битума.
— Еще этот чертов Дис, — вздохнула она. — Ты когда сегодня зайдешь? Как всегда, сразу, как пообедаешь?
— Угу. Быстрее начну, быстрее закончу. Зато потом можно делать что хочешь.
— А что ты хочешь делать? — сделав акцент на «что», Ева томно, как ей казалось, протянула последнее слово и скосила взгляд.
Кокетство — точно не ее конек. Где только она этого насмотрелась? Тем не менее я смутился.
— Только не то, что ты подумала, — ответил я, улыбнувшись. Мне не хотелось обижать Еву, она славная, и я знаю ее с детства. — Буду изучать материалы марсианской экспедиции Лемана.
— Понятно. Я просто подумала… Вдруг ты захочешь…
— Захочу что? — Обламывать лучше сразу, пока порыв не привел к неоправданным надеждам.
— Может… Может, мы посмотрим вместе? — на одном дыхании выпалила она. — Ну… материалы экспедиции…
— Прости, не сегодня. Родители занимаются новым проектом, не хочу, чтобы они из-за нас отвлекались.
Я тактично сказал «нас», хотя имел в виду только ее. Отец с матерью наконец-то получили какой-то несложный заказ, но клиент капризный, и лучше свести все риски к минимуму. С деньгами у нас в последнее время совсем туго.
Папа подозревает, что у мамы шашни на стороне, из-за чего все чаще прикладывается к бутылке, а выпив, становится параноидально подозрителен и агрессивен. Маму это, конечно, не устраивает: она молча уходит из дома и возвращается под утро. У нее точно кто-то есть.
Их постоянные разборки так портят настроение, что даже не хочется делать домашнюю работу. А это важно — для поступления в университет мне нужен высокий средний балл.
— Мы можем посмотреть у меня, — не сдавалась Ева.
— Давай решим позже, — ответил я, надеясь, что к тому времени ее запал угаснет.
Флаеры начали возвращаться на стоянку. Забравшись в ближайший, я кивнул соседке, устроившейся рядом:
— Летим?
— Да.
Я перевел автоматическое управление на ручное и поднял флаер в воздух. Полеты… Что может быть лучше? Только звезды.
***
Пообедав, я зашел в Дис. Мы с Евой сели на лавочку у таверны «Буйная фляга», между прочим, единственной на весь Тристад, болтали и глазели по сторонам.
Городишко жил полной жизнью. Вокруг сновали игроки, курсируя между торговой площадью, банком и аукционом. Шум стоял такой, что уже через десять минут после погружения мне захотелось хотя бы на время оглохнуть. Все спорили, торговались, приглашали в группы и в едва созданные кланы.
