Мужчина, возможно, был старше, чем остальные головорезы, собравшиеся в «Чертоге Самоубийц», но при этом он прекрасно вписывался в состав банды. Шея у него была толстая, а широкие плечи растягивали ткань рубашки. Когда он положил руки на стойку, упершись в нее локтями, Дауд увидел бугры мышц.
– Ну?
Дауд замер. Это был Джек Сделай Их? Или бармен притворялся главарем, чтобы выявить потенциальных клиентов или жертв? Дауд ничего не сказал, вместо ответа приподняв бровь.
Бармен продолжал смотреть.
– Ты сказал, что хочешь выпить.
Дауд взглянул на женщину с пистолетом, затем сделал полшага назад и небрежно отмахнулся одной рукой от ствола. Бандитка позволила оружию упасть и посмотрела через плечо на бармена. Тот кивнул, и женщина отступила.
Дауд провел ладонью по бороде и двинулся к бару, следя за каждым своим движением, не забывая о каждым взгляде, прикованном к нему. Когда он добрался до бара, осторожно положил обе руки на стойку, держа их на виду.
– Ну, ты знаешь, что говорят в Морли, – сказал Дауд.
Бармен промолчал, продолжая сурово смотреть на Дауда. Тот видел край зеленой татуировки, сразу за краешком воротника.
– Нет, – наконец проговорил бармен. – Что именно говорят в Морли?
– Что где-то на Островах солнце всегда достаточно высоко, чтобы выпить.
Дауд выдержал взгляд бармена в течение пяти долгих секунд, которые в тусклом спокойствии «Чертога Самоубийц», казалось, длились целую вечность. Затем тот повернулся к полкам позади себя. Пристально глядя на отражение Дауда в зеркале, он вытащил со второй полки тонкую, темную бутылку – серконский пряный ром, – затем повернулся и достал из-под стойки квадратный стакан. После этого поставил и бутылку, и стакан перед Даудом и вернулся к той же позе, в какой стоял раньше.
Дауд взглянул на бутылку. Этикетка была выцветшей и старой, но ром определенно хорошим. Он взглянул на стакан, затем снова на бесстрастное лицо бармена.
– Не тот стакан, – сказал Дауд.
Бармен промолчал.
– Серконский ром традиционно подается в высоком бокале с широким горлышком, – продолжал Дауд, – Чтобы раскрыть аромат.
Бармен все так же молчал. Дауд опустил руки.
– Конечно, ты знаешь об этом всё, южанин.
Дауд обернулся на звук голоса. Голос был женским и звучал из одной из кабинок у окна, где сидели двое мужчин, будто свитых из тех же стальных мышц, что и остальные члены «Банды Шести Углов».
Позади них, в углу дивана, сидела женщина. Она была одета так же, как и остальные, – жакет с короткими лацканами, белая рубашка с высоким круглым воротником – но, в отличие от других женщин, ее рыжие волосы были не собраны в пучок, а коротко подстрижены и смазаны воском для волос, как у бармена. На вид Дауд дал бы ей лет двадцать – двадцать пять.
Ровесница императрицы, подумал он, вспоминая побег Эмили по крышам. Казалось, прошло уже несколько дней, хотя это случилось всего несколько часов назад. Тут позади себя Дауд услышал легкий стук. Он повернулся и обнаружил, что еще один квадратный стакан присоединился к первому. Они с барменом посмотрели друг на друга, прежде чем тот повернулся и, рывком сняв полотенце с плеча, начал протирать полки под зеркалом. Женщина засмеялась.
– Ты собираешься стоять там, с таким видом, словно готов разорвать всю городскую стражу голыми руками, или присоединишься ко мне с выпивкой?
Дауд облизнул губы, его взгляд снова метнулся по комнате. Все, кроме бармена, все еще следили за ним. Он схватил бутылку и два стакана и подошел к кабинету. Встал у стола и посмотрел на женщину, не обращая внимания на двух бандитов.
