Габриель задохнулся от восторга.
– Как называется это место? – Возбуждение пульсировало в каждом слоге.
Она пристально устремила на нас синие глаза и негромко произнесла два слова:
– Замок Дракулы.
Таким вот странным образом определился наш новый курс.
Час поздний, очень поздний. Мы вернулись в отель до полуночи, как и велела хозяйка. Как только мы условились встретиться с Илеаной (фамилия остается неизвестной) завтра на рассвете, молодая женщина попрощалась с нами и покинула питейное заведение, к заметному облегчению посетителей. После ее ухода мы еще острее почувствовали себя нежеланными гостями, а потому быстро допили пиво и отправились восвояси.
Габриель, обуреваемый щенячьим радикализмом, расценивает предстоящую экспедицию как долгожданную возможность показать кукиш общественным предрассудкам. Я же его воодушевления не разделяю, поскольку вижу слишком много странностей в предложенном плане действий и слишком много умышленных недомолвок со стороны нашей новой знакомой, чтобы испытывать что-либо, кроме сильной тревоги. Однако я поклялся себе всегда оставаться рядом с Габриелем – решение, принятое мной, вероятно, не только из плотских побуждений, но также из желания защищать и оберегать моего молодого друга.
Завтра я пойду с ним на встречу с Илеаной, и втроем мы направимся через темные леса в дикие горы, чтобы своими глазами увидеть таинственный древний замок, овеянный легендами. Все во мне кричит, что это безумие, но я последую за Габриелем без всяких колебаний и вопросов. Такова уж природа любви, верно?
Писал очень долго, устал страшно. Теперь в постель и спать. Господи, только бы мне не приснился ужасный волк с горящими глазами.
Письмо, оставленное на столе в домашнем кабинете Арнольда Солтера[17] 11 ноября
Дорогая миссис Эмерсон! Полагаю, именно Вы найдете мое письмо, и, несомненно, оно Вас несколько расстроит, за что приношу свои искренние извинения.
По крайней мере, я решил сделать все вдали от дома. Знаю, Вы ненавидите сюрпризы и неожиданные неприятности. Кроме того, Вы всегда служили мне верой и правдой. Мне никогда не пришло бы в голову отяготить Вашу жизнь таким прискорбным событием, как обнаружение моего трупа.
Надеюсь, миссис Э., Вы не очень шокированы. Вот уже два года со мной нет моей Мэри, и это были чертовски тяжелые годы.
В моей жизни нет любви. Службу я давно оставил. Я состарился, меня ничто не радует. Я почти не узнаю в этой стране Англию моей молодости. Нынешнее поколение напрочь лишено предприимчивости и энтузиазма, в свое время свойственных нам, и нация неумолимо погружается в косность, бессилие и смятение.
Знайте, решение далось мне нелегко. Ко времени, когда Вы будете читать эти строки, я уже буду спать вечным сном на дне Темзы, с набитыми камнями карманами.
В верхнем ящике стола Вы найдете конверт с распоряжениями касательно моего состояния. Пожалуйста, отдайте его моему поверенному. Под конвертом найдете некоторую сумму наличными. Это – Вам, с глубокой благодарностью за верную службу. Надеюсь, эти деньги позволят Вам наконец задуматься о том, чтобы уйти на покой.
С благодарностью,
Арнольд Солтер
Из дневника Арнольда Солтера
12 ноября. Ну и дела. Я начинаю дневник.
Черт меня побери, такого я от себя совсем не ожидал. Главным образом (скажем прямо) потому, что предполагал умереть еще вчера.
Я уже присмотрел место последнего упокоения. Вернее, место на набережной, откуда намеревался сигануть в Темзу. Я даже оставил предсмертную записку в виде письма, адресованного преданной миссис Эмерсон.
