Поправляю баррикаду из подушек и, убедившись, что Аня не упадет с кровати, направляюсь в ванную. Споласкиваю лицо, чищу зубы и бегло привожу себя в порядок.
– Пахнет вкусно, – говорю я, входя на кухню.
Стас хозяйничает у плиты. Из одежды на нем только низко сидящие джинсы, поэтому я могу беспрепятственно наблюдать впечатляющий рельеф его сильной загорелой спины.
Он потрясающе сексуален. Даже после стольких лет при взгляде на него мое сердце екает от восторга.
– Шакшуку сделал, – отзывается муж, не оборачиваясь. – Знаю ведь, что ты любишь.
Мелочь, а так греет душу. Я знаю все вкусовые предпочтения Стаса, и мне чертовски приятно, что он тоже осведомлен о моих.
– Спасибо, – роняю я, садясь за стол. – Я ужасно проголодалась.
– Ну еще бы, – хмыкает он. – Всю ночь не спать.
Ну надо же… Выходит, Стас слышал, как я для Ани «танцы с бубном» устраивала?
Он ставит передо мной тарелку ароматной яичницы с помидорами, а затем садится напротив и строго произносит:
– А теперь, Наташ, нам нужно серьезно поговорить.
6. Глава 6
Обычно фраза «нам нужно серьезно поговорить» ничего хорошего не предвещает. Но за ночь я созрела для основательного диалога, поэтому кладу в рот обжигающий кусочек яичницы и демонстрирую готовность слушать.
– Наташ, я долго думал и по-прежнему считаю, что мы должны обратиться в полицию, – вздохнув, говорит Стас. – Это будет единственно верным решением.
Понятно. Он намерен стоять на своем. Впрочем, как и я.
– Аню отправят в приют. Ты этого хочешь?
– Да мне, черт возьми, плевать, куда ее отправят! – он хмурится, с силой сжимая вилку. – Нас с тобой вообще ни коем образом не касается будущее этого ребенка!
– Даже если она твоя дочь? – интересуюсь спокойно.
– Ты опять за свое, да? – Стас злится. Желваки играют, брови сомкнуты на переносице. – Я тебя никогда не изменял и не собираюсь! Так что, пожалуйста, прекрати называть эту девочку моей!
– Как ты думаешь, сколько Ане месяцев? – помолчав, спрашиваю я.
– Не знаю… А что? – Стас явно удивлен вопросом, который прозвучал не в тему. – Какое это сейчас имеет значение?
– Мне просто кажется, что ей месяцев шесть-семь, не больше, – продолжаю я.
– Ну допустим, – он делает раздраженный глоток из чашки. – И что с того?
– Девять плюс шесть равно пятнадцать. То есть, если наши предположения верны, Аню зачали примерно год и три месяца назад.
– Наташ, я не понимаю, к чему вся эта арифметика?! Ты издеваешься надо мной, что ли?
– Нет. Просто пытаюсь сопоставить даты.
– Какие еще даты?
– Помнишь, у нас был кризисный момент? Мы разъехались и какое-то время жили порознь?
– Да…
– Так вот, это был июль прошлого года. Как раз год и три месяца назад.
Повисает пауза. Стас буравит меня немигающим напряженным взором, а чашка, которую он держит в руке, начинает слегка подрагивать. Я облизываю пересохшие от волнения губы. Муж сглатывает. Затем опускает чашку на блюдце и сипло произносит:
– Наташ, это ничего не значит. Просто совпадение, не более того.
– Тебе не кажется, что в этой истории слишком много совпадений? – я опускаю глаза в пол, всеми силами стараясь подавить подступающие слезы.
Душа рвется в клочья от обиды и боли. Потому что с каждой новой секундой я все больше и больше уверяюсь в том, что таких совпадений в жизни не бывает.
– Кажется, – отвечает он. – И поэтому я склоняюсь к мысли, что та ненормальная спланировала все заранее.
– Специально родила ребенка, чтобы нам насолить? – горько усмехаюсь я.
