Она знала, что если сейчас попытается их остановить, это ничего не изменит. Ее так же, как Думу, запрут в подвале до тех пор, пока она не смирится. Поэтому Онафиэль стояла и смотрела, впитывая боль этой девушки, – ярость в ее груди распускалась огненным цветком.
Когда все закончилось, Онафиэль отправилась на кухню, взяла нож, в прачечной она срезала бельевые веревки и направилась в покои отца Рафаила.
Он уже лежал в постели, готовый вот-вот заснуть, когда в коридоре за дверью послышались тихие шаги. Рафаил не помнил, чтобы кого-то звал к себе, а без приглашения никто бы не осмелился к нему войти. Так кто там бродил среди ночи?
Ручка тихо щелкнула, и дверь приоткрылась. На пороге его спальни стояла полуобнаженная Онафиэль, ее глаза возбужденно блестели. Вид девушки и ее внезапный визит заинтриговали Рафаила, и он присел на кровати, опираясь спиной на изголовье.
– Ну же, смелее, дитя. Что привело тебя ко мне в столь поздний час? – Он похлопал по кровати, приглашая ее присесть рядом для интимной беседы.
– Великий отец, то, что сегодня было на ритуале, так возбудило меня. – Онафиэль неловко переминалась у порога.
– И ты пришла, чтобы?.. – Рафаил жаждал услышать, что она его хочет. Он мог получить любую из них, когда ему заблагорассудится, но лишь единицы просили о близости сами, и Онафиэль никогда не было среди них. Даже в моменты, когда он проводил с ней индивидуальные обряды, Онафиэль скорее оставалась безучастной и равнодушной к происходящему. И вот она стояла перед ним, растрепанная и возбужденная. Это будоражило его сознание.
– Я вся мокрая там, я трогала себя. – Она нерешительно шагнула к нему в темноте, взяла его руку и направила себе между ног, чтобы он мог убедиться.
– Потрогай себя еще, а я посмотрю, – мягко приказал отец Рафаил.
– Хорошо. – Онафиэль сглотнула. – Вот только у меня есть одна фантазия…
– О, это чудесно. Смелее, проси, чего ты хочешь? – Рафаил погладил девушку по бедру, давая понять, что одобряет ее поведение.
– Я видела в одном журнале, как женщина связала мужчину и делала все сама. – Онафиэль замолчала, ожидая реакции.
– Тебе тоже так захотелось? Хочешь все сделать сама? – Рафаил удивился, но обрадовался. Действие грибов, которые он употребил перед ритуалом очищения, еще не прошло.
Онафиэль несмело кивнула.
– Я тебе позволяю, можешь связать меня. – Рафаил развел руки в стороны, так, чтобы девушка привязала их к металлическим прутьям изголовья кровати.
Только сейчас Рафаил заметил, что веревки были повязаны на ее талии. Она сняла их с себя, затем бережно, но крепко привязала его к постели, а сама легла напротив и стала гладить себя сквозь белье, как он и просил.
– Вам нравится, великий отец? – томно спросила Онафиэль.
– Очень. – Он заерзал. – Ты самая красивая в нашей семье. Ну же, иди ко мне, не могу больше терпеть.
– А вы позволите мне еще кое-что? – Онафиэль села на его колени.
– Все, что попросишь, – слишком быстро согласился Рафаил.
– В том журнале у мужчины был кляп. – Она посмотрела на него из-под густых ресниц.
– О, дитя, мне нравится ход твоих мыслей. Можешь засунуть мне в рот свои трусики, – предложил он.
Онафиэль поднялась, медленно сняла белье и засунула трусы в рот отцу глубже, чем того требовала ситуация. Он закашлялся, но девушку это не остановило. В глазах Рафаила возбуждение смешалось с зачатками страха. Онафиэль вернулась на его колени и стала ерзать взад-вперед, не позволяя ему проникнуть внутрь. Рафаил застонал.
