Блок цилиндров, коленвал, поршни и гильзы под них уже были готовы. Но теперь нужно было решить, чем заменить баббит в подшипниках скольжения. Такую вещь, как подшипник, гномы использовали очень редко. Точнее, почти никогда. Несмотря на внешнюю простоту, в изготовлении эта запчасть была очень сложна. Ведь шары должны быть одного диаметра и гладко отполированы. До роликовых подшипников гномы ещё не додумались. Лёха стоял у верстака, задумчиво перекладывая части двигателя с место на место, когда в мастерскую вбежал эльф и с порога завопил:
– Дальвар, беда!
– Что случилось? – от неожиданности выронив гильзу поршня себе на ногу и теперь прыгая на другой ноге, прошипел Лёха.
– Маги! Я таких не видел. Все в чёрном, лица под капюшонами скрыты, а руки в рукавах. Страшные-е! – едва не провыл эльф, приплясывая на месте от нетерпения.
– Ладно. Пошли, посмотрим, что там за маги страшные, – со злостью бросил Лёха и захромал к выходу.
– Больно? – участливо спросил Эльвар, заметив его походку.
– Нет, блин, весело, – огрызнулся парень.
– Постой, дай я посмотрю, – остановил его эльф, положив руку на плечо.
По телу парня промчалась тёплая, мягкая волна, разом смыв накопившееся раздражение от несвоевременного вмешательства посторонних, страх от пребывания в чужом мире и боль в ушибленной ноге. У него даже настроение поднялось.
– Как ты это сделал? – растерянно спросил Лёха, заметив, что приятель покачнулся и устало привалился плечом к стене.
– Я целитель, – слабо улыбнулся Эльвар. – Иди. Я догоню. Только отдышусь немного.
– Давай помогу, – предложил Лёха, закидывая руку эльфа себе на плечо.
Так вдвоём они добрались до наблюдательной площадки у ворот, где уже собрался целый хирд полностью вооружённых и экипированных гномов. Стоявший у наблюдательного зеркала Родри, тоже в кольчуге, заметив приятелей, взмахнул рукой, подзывая их к себе. Пробравшись сквозь толпу, Лёха осторожно прислонил эльфа к стене и, повернувшись к князю, негромко спросил:
– Что там?
– Чёрные изгои. В империи эта магическая секта под запретом, а эти средь бела дня по уделу разгуливают. А что с эльфом?
– Силы много потратил, – вздохнул Лёха. – А теперь объясни, что за изгои и почему они под запретом?
– Они практикуют тёмное искусство. Магию крови. Чем больше принесённая их божеству жертва, тем сильнее их магия. Потому их и запретили. Они ведь на алтарях людей потрошат, медленно кровь сцеживая, чтобы мучились дольше. А больше всего у них ценятся дети, – принялся рассказывать гном, сжимая от ненависти огромные кулаки.
– Вот только магов-педофилов нам тут для полного счастья не хватало, – проворчал Лёха, заглядывая в зеркало.
Всё было так, как описал эльф. Длинные чёрные балахоны с огромными капюшонами, полностью скрывавшими фигуры и лица магов, и мрачная, тёмная аура, окружавшая их, словно грозовая туча. Лёха насчитал пять фигур и, повернувшись к Родри, спросил:
– Это все или где-то ещё прячутся?
– Все. Они всегда ходят рукой, – кивнул гном.
– В смысле? Они же вроде на ногах стоят, – не понял Лёха.
– Рукой, то есть пятёркой. Пять пальцев, пять адептов, – усмехнувшись, пояснил Родри.
– Их пять. А патронов в барабане шесть, – задумчиво проговорил Лёха, вытащив из кобуры револьвер и покачивая его в руке.
– Чтобы достать их из револьвера, нужно подойти к ним шагов на двадцать, а пока идти будешь, они своей магией из тебя лист для золочения сделают, – вздохнул Родри. – Магией накачаны так, что у меня аж здесь все волосы на теле дыбом стоят.
