- Надо будет запихнуть за это зеркало большую мышеловку. Там явно живет какая-то отвратительная крыса! – как бы сама себе говорю я.
- Это не смешно! – снова стучится эльф.
- Конечно не смешно! – фыркаю я. – Крыса в королевском замке! Где такое видано?!
- Я не крыса! Я – аранен Гремучих лесов, - злится Эсфиль, намекая на превосходство своего титула.
- Приличные эльфы ходят через дверь, а уж эльфийские принцы и подавно! – парирую я.
- Я пробовал, - отвечает скрытый зеркалом собеседник. – но меня не пустили. Говорят: «Эллет Ниэнель не велела никого пускать!» Это надо же было так запугать стражу, что они тебя боятся больше, чем королевских казематов. Я ведь грозился их туда посадить, но без толку…
- Я их не запугивала, - выпаливаю я, поворачиваю лист-защелку, отодвигаю зеркало, впуская эльфа. – Говори, зачем пришёл, и проваливай!
Голубые глаза Эсфиля смотрят испытывающе.
- Я принёс тебе мазь, - говорит он наконец, достает из кармана маленький пузырек и кусок чистой ткани, похожей на марлю. – Хорошо заживляет мелкие раны.
- Оставь себе! – небрежно бросаю я и указываю принцу на проход, дескать: «Катись откуда пришел!»
Эсфиль мнётся в нерешительности. Я жду.
- Да брось, - говорит он и тянется к моей руке. – Дай посмотрю…
Я быстро делаю пару шагов назад, хватаю вазу и, даже не удосужившись на этот раз вынуть оттуда цветы, выплескиваю все содержимое на эльфа.
- Да ты издеваешься! – отплевывается тот, злобно сверкая глазами. – Опять!
- Сейчас ещё и вазой по голове добавлю! – грожусь я.
- Да ты ненормальная! – шипит на меня Эсфиль. – Я же извиниться пришел!
- Зачем-зачем пришел? – не верю я своим ушам.
Эльф молчит, усердно стряхивая с себя воду и лепестки.
- Так зачем ты пришел? – надавливаю я.
- Прости! Я зря остановился и заварил эту кашу. Сразу же понял, что ты не умеешь стрелять, - начинает он. – Но дозор был тяжелый. Мы нарвались на отряд орков. Неожиданно. Одного из наших… убили. Все были подавлены, а тут ты. Думал разрядить обстановку… А парни слишком уж разошлись…
Я молчу. Стараюсь осмыслить сказанное, ни нелепые извинения, а новости о стычке с орками и гибели стражника.
- Пальцы болят, - говорю я.
Эсфиль смотрит опасливо на вазу, которую я все еще держу в руке. Вздыхаю и ставлю ее на столик. Аранен протягивает мне пузырек и чудом не намокшую ткань.
- Поможешь? – прошу я. – Левой рукой не удобно.
Присаживаемся на кровать. Эсфиль аккуратно снимает присохшую тряпку, которую намотал на мои пальцы еще утром, смазывает пальцы мазью.
- Приходи завтра на тренировочное поле. Нам сейчас нужны бойцы, - говорит он.
- Ты сам видел, что боец из меня никакой, - бубню я.
- Не бывает плохих бойцов, бывает мало усердия, - смеётся эльф. – А с твоим упорством…
- Таур не позволит, - парирую я. – Негоже приличной элетт, знаешь ли…
- Ха! Брось ты это, - в голосе аранена слышится неясная грусть. – Тебе таур позволит всё.
- С чего бы это? – удивляюсь я, в тайне надеясь, что сейчас аранен проговориться и выдаст какую-то страшную тайну о моем прошлом, то есть о прошлом Ниэнель и таура.
- Тебе виднее, - говорит он, заканчивая перевязку.
- Просить у Витэана ничего не буду, - напускаю на себя ауру таинственности.
- Сам ему скажу, - говорит эльф и направляется к проходу. – Там Айнон, кстати, у твоих покоев похоже ночевать собрался. Винит себя, что недоглядел, и ты поранилась.
- Кто же ему рассказал? – щурюсь я.
