– Она придет в этом году, папа? – спросила восьмилетняя Элиана, чье радостное возбуждение не проходило даже после долгих ночных бдений.
– Смотри во все глаза, милая, – ответил Джозеф, и девочка почувствовала, как дрожит обнимающая ее рука. – Жди, когда придет свет.
На следующий день он снова уехал на войну и больше никогда не возвращался.
* * *
С тех пор прошло десять лет. Элиана сидела перед зеркалом в своей спальне, в то время как Реми заканчивал укладывать ее волнистые темные волосы в причудливый пучок на затылке. Ее щеки – не такие бледные, как у Реми, а скорее нежно-оливковые, как у матери, – блестели от золотой пудры. Глаза были подведены темной краской, в ушах сверкали бриллиантовые серьги.
Она закончила накладывать ярко-красную помаду на губы и улыбнулась своему отражению.
– Я отлично сегодня выгляжу, – заявила она.
Реми закатил глаза.
– Ты всегда отлично выглядишь.
– Конечно, но сегодня это нечто особенное, и нечего закатывать глаза.
– Я буду закатывать глаза, пока ты не перестанешь хвастаться.
Она усмехнулась, глядя на его отражение.
– Итак, скажи мне еще раз, что ты должен делать.
Реми сидел с надутым видом у нее на постели.
– Предполагается, что я при любых обстоятельствах остаюсь с Харканом и делаю все, что он мне говорит, и не должен задавать тебе вопросы по поводу того, что ты замышляешь сегодня ночью. Что бы ни происходило.
Элиана поднялась, и платье винного цвета, то самое, которое прислал ей лорд Аркелион, сверкающими мягкими складками окутало ее ноги.
– А если что-нибудь случится с Харканом?
– Я буду ждать тебя у восточного моста, у статуи Адмирала.
– Но с Харканом ничего не случится, – произнес он сам, входя в спальню. На нем были высокие коричневые сапоги, темные брюки, длинная кожаная куртка, облегающая его стройный торс, и плащ с капюшоном. Он поставил на пол небольшую сумку с необходимыми вещами и потрепал Реми по голове, взъерошив волосы. – Харкан слишком крут для этого.
Обычно Реми закатил бы глаза и выдал бы Харкану какую-нибудь колкость, заявив, например, что все, что в нем есть крутого, это привычка рыгать, напившись пива, как старый пьяница.
Но на сей раз мальчик сидел молча с бледным лицом, кусая губы, которые и без того потрескались. Со времени исчезновения матери они ни разу не видели его плачущим, он даже пытался отвечать на шутки Элианы, но она-то знала, что творится у него на душе.
Если что-то пойдет не так, если что-то произойдет с ним или Харканом из-за сделки, которую она заключила с Саймоном…
Она надела кулон, чувствуя его шершавое прикосновение к коже, и постаралась придать лицу невозмутимое выражение, превращая его в блистательную маску.
– Реми, – сказал Харкан. – Почему бы тебе не пойти собрать вещи?
– Не надо считать меня дураком, – пробормотал Реми. – Просто попросите меня выйти, потому что вам надо посекретничать.
– Хорошо. Выйди, пожалуйста, нам надо посекретничать.
Когда Реми вышел, Харкан взял Элиану за руку.
– Скажи мне, что мы не совершаем ужасную ошибку, доверяя этому человеку, – тихо произнес он.
Ее охватило внезапное беспокойство при виде его серьезного лица.
– Ты знаешь, что я не могу тебе этого сказать.
– Вот и отлично. Потому что тогда я бы знал, что ты мне врешь.
Она невольно улыбнулась, и когда Харкан наконец улыбнулся в ответ, сжала его лицо ладонями и наклонила его голову для поцелуя. Чувствуя его руки на своей обнаженной спине, Элиана чуть было не поверила, что это обычная ночь и они просто собираются с Харканом на вечеринку – потанцевать, выпить и получить задание.
