Диверсант Петра Великого - страница 15

Да, да, теперь я точно знал, что должен рассказать будущему императору. Расскажу ему про великую страну и великого самодержца, который заботится о своих подданных, а те, в свою очередь, его любят и уважают. Упомяну про разумно организованную и работающую экономику страны, основанную на тысячах мануфактур с разнообразными механизмами и довольными работниками. Мягко ткну его в сегодняшние феодальные заводики, больше похожие на рабовладельческие латифундии и производящие совершенные крохи продукции. Не забуду и про крестьян, которым как воздуха не хватает земли; и про мздоимцев, что кровопийцами присосались к государству.

Потом «зайду с козырей», начав рассказывать про армию нового типа. Ведь флот еще может подождать. Строить его долго, а учиться его водить еще дольше. Армия же ждать не будет. Пусть юный Петя послушает и мотает себе на ус, что сегодняшние стрелецкие полки – это вчерашний день. В современных войнах, где на поле боя господствует быстрый маневр и жесточайшая дисциплина, не место старым традициям и обычаям. В красках расскажу про стройные колонны шведских полков, которые перестраиваются с четким изяществом роботов и залповой стрельбой накрывают ряды солдат противника. Поплачусь о древних фузеях, которые едва достреливают до врага; о сотнях орудий разного калибра; об отсутствии полковых кухонь; о косящей солдат дизентерии от плохой воды; о неудобной военной форме и т. д. и т. п.

В конце своей речи перейду к морю, которое с самого детства манило Петра. Благодаря тоннам прочитанных пиратских романов и сотням просмотренных фильмов морской тематики я в красках и запахах опишу наследнику красоту морского заката, страх и ужас бушующего шторма, отчаяние выброшенного на необитаемом острове. Будут в моем рассказе и яростные сражения многопушечных фрегатов и галеонов, везущих из далекой Новой Испании тонны серебра и золота; и визжащие от страха пленные, запертые в тонущих кораблях; и радость моряков, с победой возвращающихся домой. Не забуду рассказать про прославленных пиратов Запада, корабли которых с развевающимся на мачте Веселым Роджером наводили ужас на целые страны. Пусть имена Ф. Дрейка, У. Кидда, Черной Бороды и многих других звучат таинственной музыкой в его ушах и заставляют еще сильнее бредить морем.

В моей речи, естественно, почти не будет подробностей и проблем. Это будет идеал, лубочная картинка, но сейчас юному Петру нужно именно это. Сначала прекрасный миф, а только потом сопутствующие ему пот, грязь и кровь.

…На этой мысли я очнулся. Было зябко. Оказалось, так и продолжаю стоять возле конюшни с приспущенными портами.

– Ну я и дал! Сколько же тут, как статуя, стоял? – чертыхаясь на себя, на Петра и на судьбу, я подтянул порты и быстро завязал завязки. – Аж все хозяйство окоченело… Все, хватит философствовать. Я готов, готов! Я на него столько всего вывалю, что он мне в рот будет заглядывать. Да что там в рот?! Молиться на меня будет, – продолжал бормотать я. – По каждому вопросу советоваться будет. Я же все знаю. Я же ходячая Википедия!

Это были очень смелые и самоуверенные заявления. Ну и что?! Я был воодушевлен. Мне казалось, что прошлое уже не повторится и дальше все пойдет как по маслу. К сожалению, мне это только казалось…

Коломенский дворец, построенный еще при царе Алексее Михайловиче и сейчас служивший резиденцией для царевны Софьи, со стороны реки был похож на нарядную игрушку, что во множестве привозят коробейники на рынки и базары городов и городков огромной страны. Раскинувшийся на невысоком холме, дворец, состоявший из двух десятков башен и теремов, был окрашен в самые разные цвета. Золотом сверкали пузатые шатры церкви Казанской иконы Божией Матери, старым серебром – оловянные пластинки на крышах разноуровневых теремов, багровым и желтым цветом – высокие резные наличники на остроконечных окнах, светло-бурым цветом – неровные четырехугольные плашки осинового теса на стенах, так похожего на луговой камень.