Дивногорье - страница 6

– Мам, а где Байкальский альбом? – прожевав очередную порцию золотистых кусочков картошки, спросила девушка. – Хочу полистать его перед сном.

– У нас в комнате в серванте лежит, вместе с другими альбомами, – ответила мама, подливая отцу чай из пузатого керамического чайника с синими васильками по бокам. – Только не перепутай с коричневым, там свадебные фотографии.

Аня кивнула. Этот альбом с потертой зеленой обложкой, на которой детской рукой было написано "Байкал", хранил в себе историю её поездок к бабушке. Фотографии были разные – и пожелтевшие от времени снимки, где маленькая Аня с косичками стоит на берегу, и более новые, цветные. Она знала, что увидит там и старые фото бабушки – еще молодой, с длинной косой до пояса, в окружении своих учениц. Знахарок в тех краях уважали, и многие девушки просились к бабе Нине в ученицы, хотя мало кто выдерживал её строгие требования.

– Мы туда и прошлогодние фотографии распечатали и вклеили, – продолжала мама, помешивая ложечкой в своей чашке, – которые ты на телефон свой снимала и на флешке нам оставляла. Хорошие получились, особенно те, где вы с бабушкой на её любимой поляне сидите.

– О, отлично, – обрадовалась девушка, подбирая остатки картошки вилкой, – надо оформить тогда странички с ними. Сухоцветы вклею заодно, что с того года в книге лежат. Помнишь, мам, те голубые цветочки, что мы с бабушкой собирали на склоне? Она ещё сказала, что они только в особых местах растут.

Отец молча слушал их разговор, изредка кивая. Он всегда с теплотой относился к увлечению жены и дочери фотографиями и цветами, хотя сам предпочитал проводить время за починкой чего-нибудь в бабушкином доме или рыбалкой на Байкале.

Позже, пожелав родителям спокойной ночи, Аня устроилась на своей кровати, подложив под спину подушку, и открыла старый альбом с фотографиями на последней заполненной странице. Кожаный переплёт приятно скрипнул под пальцами, а страницы чуть шелестели, будто спеша рассказать сокрытые на них истории. В прошлом году родители подарили дочери телефон с хорошей камерой, и она старалась запечатлеть как можно больше летних моментов. Вот она с бабушкой сидит на завалинке – баба Нина в своём любимом цветастом платке, с морщинистым, но таким живым лицом, а рядом Аня с русой косой через плечо. А вот старушка стоит на залитой солнцем поляне с корзинкой, полной свежесобранного чабреца, тонкие пальцы любовно перебирают веточки, а глаза щурятся от яркого света. О лечебных растениях она могла рассказывать часами, и те знания, которые Аня получила благодаря бабе Нине, даже помогли девушке в учёбе на курсе. Вскоре страницы с новыми фотографиями были украшены сухоцветами – голубыми, лиловыми и жёлтыми, собранными прошлым летом, узорами из тонкой бумаги и памятными надписями, выведенными аккуратным почерком. Под каждым снимком – дата и место, как учила её бабушка: "Память человеческая ненадёжна, а бумага всё хранит". Аня принялась пролистывать альбом в обратном порядке, и каждая фотография оживала в ее памяти, унося в такое светлое прошлое. Вот она совсем маленькая, лет пяти, с двумя косичками, в смешном сарафанчике, сидит на коленях у бабы Нины. А вот первый поход за ягодами и грибами. С каждой страницей она словно возвращалась всё дальше в детство, к тем беззаботным дням, когда мир казался огромным и полным чудес…

– Анютка, выди из дому! – позвала внучку баба Нина, стоя на улице у открытого окошка. Ее загорелые руки опирались о подоконник, а седая коса была уложена вокруг головы, как корона. – Иди погляди, горы-то каки красивы сёня.