На запад от села, за рекой были расположены новолоки.
Одним летом про это место пущен был слух, что здесь по ночам бегает какой-то зверь с туловищем быка и человеческой головой. Этот слух произвёл такой переполох среди населения, что люди боялись оставаться там на ночь, а также избегали ночью проезжать этой местностью.
>[[36] ]
Таковы окрестности села Течи. Теперь лес кругом разросся, но река отравлена радиоактивными выделениями и отгорожена колючей проволокой.
ГАПК. Ф. р-923. Оп. 1. Д. 711. Л. 23–24 об.
Теча (общая картина села, описание с лирическим отступлением)
[1961 г. ]
Теча расположена на правом гористом берегу реки одноимённого названия и протянулась по течению реки с юга на север на полторы две версты. Река в средине села образует небольшую излучину, так что село расположено в виде амфитеатра.
Село расположено на тракту из Челябинска в Шадринск. Главная улица в соответствии с рельефом местности немного изогнута, но в меньшей степени, чем река.[37] В южной и северной частях главная улица больше отступает от реки, образуя замкнутые части села, из которых южная часть называется Горушками, а северная – Нижний конец.[38] Параллельно главной улице вправо от неё, т. е. в большем отдалении от реки расположено четыре улицы[39], которые пересекаются проулками в направлении с запада на восток.
Так как село расположено на горе, то к реке ведут спуски различной крутизны; в северной части они менее крутые, так как берег там ниже. Спуски эти образованы или размывом весенней полой воды, или руками людей, чаще же всего к работе сточной воды присоединена была работа людей. Главным спуском раньше был спуск у так называемого «крестика», старого кладбища, где образовался глубокий ров, довольно пологий по уклону.
У этого рва в прежние времена устраивался мостик через реку с небольшой насыпью от горы аршина в 3–4, называвшейся «быком». Мостик этот ежегодно сносило льдом, но никакой защиты ото льда не устраивалось, а считалось, что уже самой природой так определено, чтобы его ежегодно строить заново. Впрочем, и самый мостик был такой, что и защищать то было нечего: ставили три-четыре сваи, на них накладывали жерди, наваливали навоз, по краям из жердей делались перила. Навоз на мостике время от времени проваливался в реку и тогда снова его сваливали и разбрасывали по мостику. На мостике от колёс выдавливалось две колеи различными углублениями, так что воз шатало с боку на бок. Мостик издавал скрип, как не смазанная телега. Никто никогда не проверял его грузоподъёмность, и люди по различному относились к нему: доверчивые не слезали с телеги, если даже они были с грузом, а терпеливо переносили мотание из стороны в сторону; не доверчивые выходили из экипажа или слезали с воза и в некотором отдалении шествовали сзади с затаённой мыслью о том, что если суждено будет провалиться, то пусть провалится воз или экипаж, а «не я». Сам екатеринбургский владыка, когда ехал из Сугояка в Течу, вылез из экипажа и прошёл пешком через мостик, сопровождаемый келейником. Когда же однажды через Течу проходил караван верблюдов, то они подняли страшный рёв, и через мостик переползали на коленках, а за мостом плевались в ротозеев-мальчишек. В истории Течи сохранялся только один случай бесстрашного переезда через мостик, когда один пьяный баклановец, возвращаясь домой из гостей в «Девятую», ещё с горы разогнал коня и на мосту вылетел из коробка, но не убился и не утонул. Говорили даже, что и конь с экипажем слетели в воду. Перила на мостике еле-еле держались, и существовали больше не для охраны при движении, а для вида: «так положено».
