– Чего так много? – Спросил он у повара, набивающего их полевые термоса.
– Бери, бери. Говорят, хрен его знает когда следующая остановка будет. – ответил тот.
– Не знаешь, сколько стоять будем?
– А кто ж их знает.
– Крестовский давай шевели батонками. Нам ещё топать через весь состав. – Закидывая себе термос с киселём за спину, сказал Крокодил своему подчинённому, здоровому парню, весившему килограммов сто.
– Да, товарищ сержант, без нас не уедут. – Сказал тот и сев на термос с кашей, стал перематывать портянки.
– Это почему же? – Спросил Крокодил Гена, закуривая.
– Так ведь у нас провиант весь, хлеб, каша, компот. – Тоже закуривая, во весь рот улыбался Крестовский.
– Да, тяжеловато нашим будет без еды. Давай бери термос и вперёд.
– Так точно! Я только по маленькому.
Наконец рядовой Крестовский появился из-за вагона и они двинулись к своей теплушке. Внезапно их эшелон дёрнулся, громыхнув вагонами и покатился вперёд, ускоряясь.
– Бежим! – Крикнул Крокодил и они побежали, с рядом плывущими платформами с техникой. Бежать мешали термоса и хлеб. Когда Крокодил понял что следующею платформу они уже не догоняют, потому что бегут вровень рядом идущей, скомандовал:
– Давай, забирайся на платформу!
И сам заскочил на ступеньку, взял хлеб из рук Крестовского, подал тому руку. Они стояли на краю платформы и смотрели, как все быстрее начинали мелькать рядом растущие кусты.
– Повезло! – Сказал Крестовский.
– Чего повезло? У меня там люди голодные.
– Нам повезло. Что мы голодными не останемся. – Радостно ответил Крестовский. Давайте завтракать, товарищ сержант.
– Давай. До нашей теплушки совсем ничего, как только тормознёт, рвём когти к нашим.
Они сидели ели кашу с мясом, запивали компотом, все это прикусывая белым хлебом. Крестовский все время излучал самодовольство сытой жизни.
– Чего ты всё лыбешься? – Спросил Крокодил.
– Хорошо. Если до завтра не остановиться, голодными не будем.
– Хорошо то, что если до завтра не остановимся, спать есть где. Заберёмся в кабины тягачей.
Состав гружёный военной техникой то мчался, то полз, целый день без остановок. Иной раз казалось вот, вот остановиться, ан нет, снова разгоняется. Эшелоны идущие в Казахстан на целину, или на учение, всегда идут всякими объездными путями.
Крокодила провожали в армию весело с размахом. Правда баянов не порвали, зато порвали не одну рубаху. И утром многие обнаружили, что света Божьего не видят, от избыточности гематом и опухоли на лице. Гена старался на совесть погулять, мало ли кто его знает, что там в армии будет. На призывной пункт, Крокодила доставили в качестве дров. Попал на службу он в славный новороссийский город Мариуполь, имевший кличку Жданов. Служил в небольшом дивизионе, ракетных войск. Ракетные войска считались элитными, поэтому горечь службы наш Гена не познал. У них в дивизионе повара даже были гражданские. Курсы сержантов Крокодил не кончал, младшего сержанта ему дали из-за занимаемой должности, ну и уж конечно как без неё природной смекалки. Служил, не тужил, два года клонились к завершению, на календаре июль начинался, а осенью уже домой.
Так служба и мчалась не заметно, как эшелон стремящийся на учение в котором он теперь следовал, шёл третьи суток, и всё без остановок. В теплушках не было туалета, и что бы сходить по маленькому и большому, на ходу открывали дверь, и с взявшись за прикреплённый автомобильный ремень, висели над убегающей снизу землёй с голым задом. Солдат легко мог сорваться и упасть, ведь у него не было страховки. Такие экстремальные технологии удобств, использовались в те времена, в советской армии. Ну армия здесь конечно ни причём, она лицо народа, даже тогда, если ты высовываешь из вагона голый зад. Так вот, рядовой Крестовский сыто посмеивался и даже глумился, сидя на краю платформы, когда бойцы его дивизиона зависали в такой позе, со спущенными штанами. На третий день бойцы из-за скромного приёма сухих пайков, зависать перестали. Также исчезла улыбка с сытого лица Крестовского. Он сжавшись, часами сидел не подвижно, глядя в одну точку.
