***
Нас остановила только хорошо спланированная подлость синьора Ромео — лекарство действительно оказалось слишком лёгким. Последствия падения Тора накрыли нас на самом интересном месте, мы не смогли забыть о ломоте в спинах и звенящей боли в голове. Пришлось ковылять в гостиную, чтобы разжечь камин и устроиться в креслах. Комната здорово смахивала на цветочный рынок. Достать такое количество роз осенью можно только в Польнео. Вазы на столе, на полу, на книжных полках — везде, куда ни кинь взгляд. Бархатный аромат, согретый камином, мгновенно пропитал одежду.
— Уму непостижимо, — обиженно шептал Торе, — как он мог так поступить?! В такую ночь… Моя Амэ рядом, а я могу только держать за ручку и ворчать. Мы что, уже состарились?
— О-о-о, мы отомстим, — улыбнулась я, потирая ноющую шею.
— Пусть даже не сомневается, — осторожно кивнул Сальваторе.
Мы и правда смахивали на пожилую парочку, прожившую долгую счастливую жизнь. Я почти слышала, как наши взрослые дети о чём-то спорят в кухне, а внуки весело тарабанят ножками на втором этаже. Сидя у огня с любимым, не могла решить, что было бы сейчас лучше — прочувствовать этот момент или оказаться с ним в спальне.
— Сосредоточься на внуках, куколка, — умоляюще протянул Торе, — ради Великого Брата.
— Давай, вина принесу? Где его хранят?
— Сам.
Мужественно собрав силы, превозмогая боль и возбуждение, синьор Сальваторе похромал в кухню. Кто из нас пойдёт особой разницы не имело, плохо всё равно было обоим. Так ярко ощущала Тора — нас сегодня словно сшили в одно целое. А если это навсегда? О, козлоногий…
Сальваторе протянул бокал с бордовым напитком, отблески огня заиграли с резными стеклянными гранями.
— Торе, мой Торе, — улыбнувшись, осторожно пощупала манящую складочку на его пузе и приняла вино.
— Смутила раненного инквизитора, — он заулыбался и аккуратно уселся в кресло.
— Если любят, то любят всё, что в тебе есть.
— Серьёзно? Я ведь не атлет, — он почти издевался.
— А кто это?
— Как-нибудь мы с тобой перечитаем все энциклопедии Великих земель, и ты узнаешь много-много нового, моя Амэ, — Тор сделал глоток и закрыл глаза, откинувшись на высокую спинку кресла.
— Смотри-ка, если не шевелиться, всё очень даже неплохо, — хотелось уйти от неприятной темы.
— Амэ, ты не раздумывала, когда согласилась стать Ловчей. Почему?
— Не знаю, — пожав плечами, вспомнила вопрос Святейшего, — наверное, так должно быть. Кажется, я хотела того же, что и ты.
— Первое решение всегда верное — это правда, но я хочу знать, понимаешь ли ты на что согласилась? Мы будем казнить ведьм.
— Обезумевших ведьм, — поправила я.
— Всё равно, Амэ, это — убийства. Не одно, не два. Ты не хотела, чтобы я казнил Охотника, а тут… твои сёстры.
— Тор, я беспокоюсь о другом.
— Что-то случилось?
— Ромео подозревает, что причина моего помутнения сегодня куда серьёзнее, чем потрясение.
— Вот как… — мысли Сальваторе зашуршали, словно ветер кронами деревьев. — Это скверная новость, куколка.
— Я боюсь.
— Бояться не надо, — Торе протянул ладонь, и я почувствовала, как он отправляет мне частичку спокойствия. — Мы через всё пройдём. Вместе.
Его «вместе» — это куда важнее, чем обменяться клятвами в присутствии Святейших служителей собора. Гораздо больше, чем сказать «люблю», и совсем не то же самое, что быть связанными случайным заклинанием. Боялась только одного — разочароваться в пухлощёком синьоре. У него слишком много тайн, а у меня слишком мало ответов.
