Небодобрым Хлопко.[110]
Руку занёс.
Пробуй только вслед заплакать —
Я вернусь к тебе обратно
В ревень обернуть ладони-щеки.
Даром закалить румяны,
Щебет заплести в моряны[111],
Исцелить рассерженных дождём.[112]
Бусы расподарить[113] в нитки,
Шёпотом напьюсь – «уснитки»[114] —
Вижу, мама, рёваные Чоки[115].
И блестит моя косица,
Рваной шапкой золотится
Для стрелы скуластого Даждо, —
Для его стрелы.
Ты куда завёл своей кривой
По бездорожью?
Отлюбил тебя молвой-травой,
Лукавой дрожью.
Уронили ветреной росе
Обиды-ласки.
Не осталось выбраться лазей
Палёной ряской.
05.03.1991 г., Новосибирск
Тропы в Китай
Рядом смеются,
Играются плеском,
Тают в усы,
Хватают тугие волокна.
Тонкие пальцы моют иголки,
Хрупкое «горько»
Прячется скважиной
В рунах вечерней овчины…
Светят мозолями
Без стыда,
Лодки не смолены
Берег греют.
Лица щербатятся:
«Дай!»
Затемно ждать вестей,
Смеху
Не обернуться в румяны щёк, —
Тропы в Китай уводят запахом.
Стынет в загар плечо,
Веки готовы сечь вырей[116]
Лукавым взглядом, —
Новую Мекку взглядом.
Русый вплетать узор
В мокрый узел.
13.03.1991 г., Новосибирск,
в гостях у Виктора Чаплыгина
Провезень[117]
Руки твои несли
Смех морщин мятежных.
Крадень[118] чужих обид
По плечам висел.
Сохли в закат узлы,
Гордых аршин утешил.
И невдомёк копить
Устам сгоряча Провезень.
Солнцем привеченный
След прозвенит оврагом.
Ты не ходи за ним
Робкой надеждой просить.
Травами венчанный,
В ночь торопись его отплакать.
Стынет перо Низами[119]
В сарынь[120] росы.
И замерзает алеть поверх губы,
Пугать безгрешных.
Наспех прочитаны
Плеском страниц облака.
В осень зовёт Арей[121]
Гулом копыт забрезжить,
Выбелить свистами
Мимо ресниц прогал[122].
Где ждут дождём меня…
Запахи смол несёт Иня[123]…
Не сберегли окрест горсти
Твои ложбины, —
И мокнут сгорбленные спины
Нас простить.
Быть может липкая рубаха
в гон дороже
Лукавой нитки серебра
У рукава.
Ты бронзой пагод[124]
Судишь строже
Осколок медного ребра,
Лица овал.
В лучах истомы…
25.03.1991 г., Новосибирск
Цветы Верояни[125]
Если кто и тронет поцелуем лицо,
Не ответить в сумерках мутных —
Гонит прочь тепло отсечь калёным резцом,
Шёпоты не узнать.
След в сарынь[126] простынет, воздух вздохов твоих
Унесёт в рассвет челнок утлый —
Повенчать стрижень[127] лучами, смех водворить
Взмахом в задворки сна.
Слёзы бегут по родным щекам
Прямо в ладони мои,
Светятся алым – в ночь блестит чекан
Заново стон молить.
А может рукава засучить,
И в омут головой пасть.
Упрямить скулы в робкий зачин,
Довериться молве в сказ.
Безумить стрежнем[128] без берегов,
Лукавить безмятежно.
Туманить взгляды светлой рукой – рекой,
Разбрызгаться в дежвень[129].
Обадёжить[130] день всякий
Надеждой лохматой
В цветах Верояни.
Затеплится ахонь[131] —
Ресниц ароматы
Брызгами ранят.
Твердыня лица твоего
Румянит шелками,
И слёзы седых воевод
Хрусталятся в камень.
13.04.1991 г., гостиница «Заря»,
апартаменты группы «Калинов Мост»
Торопятся взгляды
Торопятся взгляды
Успеть оседлать
Трепет ресниц сухих.
Усмехом заклятым
Плавник осетра
Видеть в разлив Оки.
Дрогнули затемно,
Смехом легли,
Выбрались рассвет встречать
в закрома.
Следом стрела умна,
Перья легки,
Ринулась в цель от плеча
шаг хромать:
– Не уберечь в облаках…
Урочить[132] досужий
Звенел серебром,
Плачем летел в пыли.
Распятьем задушен,
Хрустело ребро
Пухом чужих перин.
И поделом ручьи
Щёки секут, —
Ныне коней сажень путана.
Через ноздрю учил
Ночью якут
Не проморгать взашей удали:
– Чужих переч[133] не отругать…
14.04.1991, гостиница «Заря»,
апартаменты группы «Калинов Мост»
