Дневник. 1873–1882. Том 2 - страница 38

Как бы то ни было, но во вчерашнем заседании конгресса Биконсфильд, со свойственной ему резкостью, поддерживал необходимость турецкого владычества в Южной Болгарии, где, по мнению англичан, может быть допущена только административная автономия, с оставлением за Портой права держать там войска – вопреки тому, что было положительно условлено в Лондоне. К сожалению, князь Бисмарк (председатель), кажется, принял за правило не допускать в общих заседаниях прений по существу дела, а предоставлять разрешение главных затруднений частному соглашению между заинтересованными сторонами. Так и болгарский вопрос остался пока нерешенным: графу Шувалову предстоит снова вести единоборство с Биконсфильдом. Третье заседание конгресса назначено на завтра (среду). Что касается вопроса об отводе нашей армии и английского флота от Константинополя и связанного с этим оставления Шумлы и Варны, то вопросы эти как будто отложены в сторону; не только не занимаются ими в заседаниях конгресса, но и сами англичане перестали настаивать.

А между тем сегодня же под Константинополем чуть было не дошло до возобновления военных действий. Фуад-паша, исполняющий должность главнокомандующего Константинопольской армией, вздумал было потребовать от начальников наших передовых войск снятия каких-то наблюдательных вышек. Для поддержания этого дерзкого требования выдвинуты были турецкие войска; генерал Тотлебен также приказал нашим войскам занять боевую позицию, но князь Лобанов успел вовремя объясниться с турецкими посланниками, и дело на этот раз уладилось благополучно. Однако является невольно подозрение: не желают ли турки нарочно вызвать нас на столкновение, чтобы помешать мирному исходу дела?

На возвратном пути из Царского Села в Петербург мне пришлось ехать в одном вагоне с турецким послом Шакир-пашой и свитой его. Тут мы познакомились и беседовали дружелюбно.

8 июня. Четверг. Вчера не был в Царском. После заседания Военного совета намеревался ехать на обед к французскому послу Ле Фло; но неожиданно получил по телеграфу приказание государя приехать в Царское Село к 9 часам вечера.

Приехав к назначенному часу, я прямо отправился в государев кабинет, куда собрались в то же время великие князья – наследник цесаревич и Владимир Александрович, – Гирс и граф Адлерберг. Мы нашли государя взволнованным и озабоченным; он прочел нам полученные из Берлина телеграммы: граф Шувалов извещает о горячих прениях, которые он выдержал с английским и австрийским первыми министрами. Требования их относительно Болгарии возмутительны; Биконсфильд нисколько не считает себя связанным условиями, подписанными в Лондоне маркизом Солсбери. Вместе с тем граф Шувалов предваряет об отправлении в Петербург полковника Боголюбова со словесным докладом и просит немедленного разрешения по некоторым вопросам, которые должны обсуждаться в предстоящем в пятницу заседании.

Выйдя из государева кабинета, мы с Гирсом проектировали ответную телеграмму графу Шувалову, не давая, однако же, категорического разрешения до приезда Боголюбова.

Я остался ночевать в Царском. Сегодня после моего доклада Гирс доложил государю некоторые вновь полученные телеграммы, а затем происходило особое совещание по делу совсем другого рода: по поводу новых проделок великого князя Николая Константиновича, который [как недавно только узнали] еще в феврале обвенчался тайно с некою девицей Дрейер (дочерью оренбургского полицеймейстера) обманным образом, сделав подложную подпись и выдав себя за какого-то отставного полковника. Государь был крайне озабочен и затруднен решением вопроса, как поступить в таком случае: смотреть ли на великого князя на основании прежнего акта, которым он признан в ненормальном состоянии рассудка, или поступить с ним по всей строгости законов. К совещанию приглашен был в качестве эксперта князь Сергей Николаевич Урусов. Говорили долго, но ни к какому окончательному решению не пришли.