Он постоянно мне звонил после этого, хотел меня видеть. Приезжал, даже когда я говорила нет. Его машина стояла под окнами, а я сидела неподвижно с выключенным светом, а сердце билось так, что, казалось, его бешеный ритм слышат даже соседи за стенкой. И Вадим у себя в машине.
Потом он подарил мне сережки. Я нашла коробочку на рабочем столе с запиской: «На память». Сережки в виде бабочек. «Бабочки в моем животе…» Коллеги вопросительно выглядывали из-за мониторов компьютеров. Я оторвала взгляд и решительно оглядела «любопытных варвар», которые с нарочитым рвением продолжили работать.
Ира подошла к столу:
– Не в твоем стиле, – сказала она, оглядывая сережки, которые я держала в руках, – это муж? Прощения просит?
– Не знаю, имя не написано, – соврала я.
В конце дня он поджидал меня у моей машины на корпоративной парковке.
– Яна, я не могу так. Почему ты игнорируешь меня? Мне нужно видеть тебя, говорить с тобой. Я из-за тебя совсем как мальчишка.
– Вадим, пожалуйста. Это было ошибкой, я не хочу так. Пойми. Забери свой подарок, у тебя есть жена, вот ей и дари.
– Яна, они для тебя. Пожалуйста.
– Вадим, мы сейчас как раз на том этапе, когда все можно прекратить. Пока никто из нас не влюбился, нужно остановиться.
– Я влюблен, Яна. Я уже влюблен, ты разве не видишь?
Конечно, видела. Он еле сдерживал себя, чтобы не прижать меня к себе.
Я молчала.
Меня уже начинало морозить, но мы так и стояли у моей машины.
