Дневник лабуха длиною в жизнь - страница 34

Не так давно в Советском Союзе поменялся правитель. Н. Хрущева убрали, и коммунистическим царем стал Л. Брежнев. Разницы особой не было. Папа как стоял в очередях за продуктами – так и продолжал стоять. Ну, а мне – в армию!

Забирали девятого ноября. Ждут меня, скорее всего, нелегкие, сроком на три года испытания. Выдержит ли моя семья все это? За себя был спокоен, знал – ради Иры и Виталика все выдержу! В том, что Ира меня любит, был уверен. Сомневался только в том, что во время моего трехгодичного отсутствия дома будет все гладко.

Как ни странно, мама хотела, чтобы я пошел служить, несмотря на то, что оставалась с маленьким ребенком и невесткой – и все это надолго. Армия была ее последней надеждой сделать из меня человека. Когда подойдет время служить брату, мама его отмажет. Сделает она это очень просто и очень дешево: найдет лаборантку, которая занимается медицинскими анализами будущих солдат, купит коробку конфет и попросит ее сделать Лёне больную печень. «Больную» печень сделают – Лёню в армию не возьмут.

Мой уход в армию мы с Ирой отметили походом в кино, конечно – с мороженым. Ира всплакнула, да и у меня в душе мутороть. Пришли домой поздно. Все уже спали. Мы легли. Ира уткнулась носом мне в плечо. Говорить уже было не о чем. Ира молча плакала. Плечо стало мокрым от слез. Я целовал ее в макушку.

День выдался прохладным. Время от времени моросил дождь. Вдоль мостовых ветер гнал мокрые листья. Ира, прихватив Виталика, захотела проводить меня до призывного пункта. Я просил ее остаться дома, но она хотела побыть со мной еще немного.

На сборном пункте собралась пара сотен призывников. Вид у всех был не ахти какой – гуляли как минимум дня два подряд, Седьмое ноября плюс проводы в армию. Одежда на всех была самая старая, все равно выбросят. У каждого котомки. Никто не знал, куда поедет.

И все-таки мне повезло! Кто-то из папиных знакомых был знаком с капитаном по фамилии Сокол, который был ответственным за культурно-массовую работу полка конвойных войск. Полк стоял во Львове. Капитан Сокол обещал быть утром на сборном пункте. Я не знал капитана Сокола. Пока что ко мне никто не подходил. Объявили десятиминутную готовность к построению. Перед тем как за мной закрылись ворота, еще раз обнял продрогших Иру и Виталика.

Капитана нет. Нас построили, и несколько офицеров из различных родов войск – «покупатели» – начали обход призывников, выясняя, кто какой специальности. Я увидел идущего в мою сторону капитана. Сразу понял – это мой Сокол ясный. Он подошел ко мне быстрым шагом:

– Ты Шик?

– Да.

От него разило.

– Не называй никакой специальности, а то заберут неизвестно куда!

– Но я ведь могу сказать, что я музыкант?

– Нет! Могут забрать!

– Что же мне сказать?

– Придумай чего-нибудь!

Покупатели подходили все ближе, а я никак не мог придумать. По рядам пробегало: «Шофер… Слесарь… Тракторист… нет профессии…»

Ко мне подошел старший лейтенант со списками. От него тоже разило. И тут меня осенило.

– Фамилия?!

– Шик.

– Специальность?!

– Администратор.

– Какой такой администратор?!

– Администратор в филармонии.

– Какой такой филармонии?!

– Львовской.

Офицер осмотрел меня от макушки до старых туфель, что-то черкнул в своем списке и пошел продолжать задавать вопросы. Капитан Сокол стоял недалеко и все слышал. Я глянул на него и увидел одобрительный кивок. Появилась надежда. Вскоре надежда воплотилась в реальность: я остался во Львове – меня взяли в конвойные войска.