Пока подходил уголь для шашлыков, Люба с Виктором, стоя на морозе и обняв руками чашки с горячим чаем с увлечением обсуждали множество тем, близких им обоим. Начался разговор c безобразнейшего образования современных школ Москвы и Подмосковья, которые, кстати, считались лучшими и числились в ТОПе. О полном сложении школой ответственности за воспитание детей, что, по мнению Любы, и привело к разгулу преступности среди старшеклассников по отношению к учителям. Продолжили темой нравственности, обсуждением интересных книг, а закончили религией.
– Почему скучный, Весел, мы ж не смеяться собрались. Вполне себе человек. Не так уж часто встречаются интересные собеседники, – попытался возразить Умник.
– На самом деле, Ум, – вмешалась Люба в разговор, – все хорошо – мы пообщались, и он с семьей уехал. А представь этого человека в каком-то более-менее длительном контакте. На третий день ты будешь знать все, о чем он думает, как рассуждает и почему его жена называет трусом.
– Да ладно тебе, на третий! Это ж глубокий, неординарный человек!
– Ум, ну не на третий день, через неделю, через месяц. А потом что? Ты выпьешь его до дна, и что останется? Я допускаю, что он к пятидесяти годам накопил большой опыт проб и ошибок, о которых, как ты понимаешь, никто тебе не расскажет. Хотя возможно, это самое интересное в человеке – его путь преодоления. Он же слишком взрослый какой-то – серьезный такой и вместо улыбки лишь ее тень.
– Любка, это ты девица молодая, а в его возрасте может уже и не до веселья.
– Возраст – это измерение тела, Умничка. Душа не имеет этого измерения. Я встречала древнейших бабушек с чувством юмора и огнем в глазах, что многим молодым не снилось. И это при том, что их жизненные невзгоды не ограничивались переездами с места на место. Так что, при всех его достоинствах, он мне кажется слишком однообразным и скучным.
– Люб, а тебе какие люди интересны? Так, вот чтоб прямо зацепило?
– Живые люди, Умничка, во всех смыслах этого слова. Живые – это большая редкость. Вот посмотри на наших соседей в городе. Это ж ходячие трупы. Их отлаженная жизнь им же кажется высочайшим достижением. Работа, ежедневная, с утра до вечера, приносящая доход, как раз такой, что бы через десять лет твоя машина наконец-то стала твоей. Муж, ребенок, свекровь. Отпуск по расписанию, дача по выходным. Все хорошо.
– А что ж в этом плохого? Ты и сама живешь по сходному расписанию. И на дачу по выходным ездишь.
– А я и не говорила, что сильно от них отличаюсь. По большому счету мы все трупы. Но кто-то поймал в этом свой кайф, а кто-то отказывается принимать это.
– Так и чем отличаешься ты от той же соседки?
– Я как лягушка из той притчи, только тем и отличаюсь, что еще барахтаюсь, пытаясь узнать что-то новое, постичь что-то неизведанное. И интересны мне те люди, у которых я могу чему-то научиться.
– Любань, но я же читаю книги, смотрю познавательные передачи, мы все это обсуждаем, спорим, соглашаемся друг с другом или нет, неужели рядовой человек может дать тебе больше знаний, чем Достоевский, Толстой или Гоголь?
– Да, Мозг, конечно! Любой человек может стать учителем! Случайно оброненное слово может повлиять или даже изменить твою жизнь. Главное – способность слышать. Однажды, я выходила из церкви и за воротами сидел попрошайка. Обычно я не подаю милостыню, зная, как устроено это выгодное коммерческое предприятие, и в этот раз прошла мимо. Шагов через десять развернулась, подошла, положила мелочь в его коробку. И что-то он тогда такое сказал буквально двумя-тремя словами, что все мои внутренние метания, с которыми я пришла в церковь в одно мгновение развеялись.
