Дневник моей любви - страница 3

Войдя в дом, Ричард взглянул на отца. Он был угрюм, но в целом внушал доверие. Стол сегодня был скудноват. Никаких излишеств. Причина крылась в настроении повара. Еду обычно готовил отец. Он не давал возможности помочь своему сыну в этом деле. Наверное, Мету хотелось как можно лучше позаботиться о своём чаде, заменив ему мать.

– Когда приедет Линда?, -неторопливо промолвил отец.

– Обещала завтра.

– Куда теперь направитесь?

– Ты же знаешь, наша работа – постоянные переезды с места на место.

– Ты уже не так молод, чтобы колесить по миру. Пора где-то осесть. Да и семью уже давно пора создать. Мне было двадцать семь, когда ты появился.

– Я подумаю об этом на досуге. Обещаю, – недовольно ответил Ричард.

– Ричард, я не принуждаю тебя ни к чему. Но и ты меня пойми. Я стар, а ещё не видел ни одного внука. Больше ждать мне их не от кого.

– Кто же в этом виноват? А?

Отец замолчал. Казалось, его обидели слова Ричарда. Но затемон вновь заговорил.

– Я поступлю не правильно, если и сейчас буду молчать. Я практически ничего тебе не рассказывал о матери. И это только моя вина. Наверное, мне просто было больно вспоминать что-то о прошлом.

Ричард замер от слов отца. Он сам помнит, как миллион раз расспрашивал отца о матери, но он молчал. Порой казалось, что жизнь мамы была столь ужасна, что отец нарочно не говорит о ней.

– В своё время я сам не захотел больше детей. И это обстоятельство убивало Джеки.

– Почему же ты не хотел?

– Мы были молоды, и хотелось пожить ещё и для себя. Тем более ты уже у нас был. А второго ребёнка – это тяжело.

– Что тяжелого? Не понимаю!

– Поймёшь, когда будут собственные дети.

– Надеюсь.

– Ты тяжело нам достался. Первые полтора года мать и я не отходили от тебя ни на шаг. Я, как мог, помогал ей, но необходимо было зарабатывать деньги.

– Ясно. Я был ужасен, – иронично сказал Ричард.

– Ты был неугомонным ребёнком. В роддоме у тебя случился вывих левой ручки, и ты долгое время не мог успокоиться. Много болел. Тебя постоянно что-то мучило. А надоедливые врачи разводили руками. Твоя мама часто плакала. Её словно добивали все доводы медиков о тебе. Да и ей самой было тяжело. Я чуть не потерял её …. Тогда в роддоме.

– В каком смысле? Не потерял?

Отец застыл. Он внезапно замолчал, словно боялся произнести лишнее слово. Его затрясло от собственных воспоминаний. Но затем он продолжил:

– У неё остановилось сердце вовремя родов. Врачи достали тебя. Всего синего, с пуповиной на шее. А мама перестала дышать.

– Почему ты мне об этом не рассказывал?

– Твоя мама мне сама ничего не говорила. Я узнал гораздо позже об этом случае.

Наступило вновь молчание. Оставшиеся полчаса Ричард и его отец провели в безмолвии. По окончанию ужина, Ричард удалился к себе в комнату. Он ожидал приезд своей девушки Линды. Они – два известных репортёра, колесившие по миру в поисках сенсаций. В свой сравнительно молодой возраст они добились больших успехов и не нуждались в какой-либо помощи со стороны. Обеспеченные деньгами, работой и жильём, их пик карьеры уже давным-давно наступил. Пришла пора задуматься о личном спокойствии и счастье.

Ричард вновь взял в руки отцовскую тетрадь. Он решил прочитать страницу наугад, которую он откроет первую. Раскрыв середину тетради, он начал читать.

Сильная стужа, окутавшая всё вокруг, не давала покоя Джеки. Ей становилось плохо при каждом скачке погоды. Сильные головные боли и слабость не давали ей возможность полноценно работать и вести домашние дела. Приходя с работы уставшей за целый день, она падала на кровать и засыпала ровно на пятнадцать минут. Выдрессированная за эти два года женщина, уже знала, что ровно через эти пятнадцать минут наступит время идти в детский сад за сыном. Качаясь из стороны в стороны, она тихонько поднималась с постели, чтобы немного привести себя в порядок. Я приезжал домой по-разному. Мои бесконечно меняющиеся рабочие смены с утра до ночи тоже сказывались на моём организме. Хрупкая женщина брала многое на себя. Иногда она крутилась как белка в колесе, чтобы всё дома сделать как надо. Только спустя время я понял, что это порой тяжелее любой другой работы. А она успевала всё.