Дневник психотерапии, или Жизнь с ПРЛ - страница 4

– Как дела, Ната? – спрашивал он с работой на фоне.

– Да, всё нормально, – отвечала с тяжёлым вздохом. – Просто, знаешь, немного не так, как я ожидала.

– Ты же должна веселиться! Почему не пойдёшь на вечеринку? – предлагал он с искренней заботой.

– Может быть, потому что в тихом одиночестве, с бокалом вина, я вижу реальность яснее.

В итоге я привезла 5 кг, хороший аппетитный жопец и животик. Не знаю, радоваться этому или нет. Вернувшись, снова принялась работать, ведь в Питере совершенно не было заказов. А система продвижения, которая успешно работала в моем городе, здесь как будто потеряла силу. Пришлось уехать на “вахту”.

В перерывах между работой мы общались по телефону, но всё больше понимала, что эти отношения никуда не ведут. В одной из бесед я сказала ему:

– Паша, иногда ловлю себя на мысли: может, нам стоит остановиться?

– Почему? – удивился он. – Мы же на пути к приключениям, Нат.

– Приключение – это хорошо, но что-то всё равно не так, – произнесла вдумчиво я. – Может, просто мы не на одной волне.

Однако, то ли от скуки, то ли от любопытства, я продолжала в них играть, как в затянувшуюся игру.

И внутри всё так же понимала, что это всего лишь временное развлечение.

Временное развлечение тянулось, всё более укрепляясь вылазками в кино, жарким сексом, ресторанами и прогулками по Петербургу. Я всё чаще оставалась у него, всё чаще забывала о себе и своем продвижении. Как-то вяло-текуще мы начали играть в семью.

Что ж, это было довольно удобно: я проводила две недели в Москве, две в Питере. Надоесть друг другу не успевали, но и выяснить, подходим ли мы друг другу – тоже.

Однако вскоре посыпались красные флаги: обиды, жадность и ревность. На этих трех китах базировались все наши ссоры. Всё началось с того момента, когда я попросила его дать деньги на маникюр. Его ответ мне поразил.

– Ты что, меркантильная, что ли? – произнес он с недовольством.

После этого мы не разговаривали целых пять дней. Ему пришлось вымаливать прощение снова через широкий жест. Он подговорил одну из своих учениц:

– Напиши ей, пожалуйста, и запишись на съемку! – сказал он с волнением. – Я просто обязан видеть её!

Уже в назначенный день, когда я ждала свою клиентку, неожиданно появился он, с охапкой белых роз.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась я, заметив его. – у меня съемка!

– Она не придет, – ответил он, слегка смутившись и протянув мне цветы. – Я не мог просто так уйти, когда у меня есть возможность увидеть тебя.

– Ты же мог просто позвонить, – заметила я, принимая букеты.

– Знаю, но… – Выражение его лица стало серьезным. – Я хотел, чтобы это было особенным моментом, к тому же ты добавила меня в черный список.

– Ты сделал это слишком сложным, – произнесла я с улыбкой, хотя в душе чувствовала тепло от его поступка.

– Может быть, но ты заслуживаешь самых красивых жестов, – он посмотрел мне в глаза. – И я надеюсь, что эти розы скрасят твой день.

Он скомкано начал объяснять, что во всех предыдущих отношениях им пользовались, и он глубоко ранен. Моя просьба перевести деньги на маникюр открыла старые раны, и именно поэтому он так среагировал. Я чувствовала, как его голос дрожал, а в глазах блестели слезы, смешанные с гневом и болью. Мне стало жаль, но я не могла понять, почему простая просьба вызвала такую бурю. Упрекать за это было бы нечестно, но разве можно забыть о своих желаниях и потребностях? “Я не повторю этого”, – добавил он, но я подумала: возможно, это не совсем то, что я хотела услышать. Быть в отношениях – значит быть уязвимыми, и если старые раны мешают нам двигаться вперед, как мы сможем построить чтото настоящие вместе?