Например, где убийца мог прятать украденные драгоценности?
Драгоценности… Вот оно что!
Меня посетила безумная догадка…
30.12.1849
Рано утром я попросил м-ра Тимоти пригласить в гостиную экономку м-с Патрисии и покойной м-с Амелии. Когда они вошли, я сообщил собравшимся, что располагаю некоторыми сведениями, которые помогут в поимке убийцы.
Итак. Вчера после ужина на плече м-с Патрисии я увидел след, который навёл меня на мысль. Мистер Р. был задушен чем-то тонким. Это что-то должно было оставить следы на руках убийцы, когда тот затягивал удавку. Поэтому я попросил каждого члена семьи показать руки.
На ладонях м-ра Тимоти я увидел мозоли. Он пояснил, что по пути в поместье забыл надеть перчатки для верховой езды и поводья натëрли руки.
Затем я подошëл к экономке м-с Патрисии и повторил свою просьбу. Ей не оставалось ничего другого, как подчиниться. На её ладонях были едва заметные следы. И моя догадка подтвердилась.
Я продолжил. В ночь убийства м-с Амелии я встретил экономку в холле. Она говорила, что ходила на кухню принять снотворное. В это же вечер, по словам Мэйси, она дважды делала успокоительный настой. Как я полагаю, один для Патрисии, а второй, куда она подсыпала снотворное, для Амелии. У меня не оставалось сомнений, что его передозировка и вызвала смерть миссис Р.
К убийству мистера Р., судя по следам на руках, она также была причастна.
Но какой у неё мотив, и где украденные драгоценности?
Экономка не имела прямого мотива, но была предана м-ру Мэтью и его супруге. А они, как известно, были недовольны своей долей наследства. Со сломанной рукой Мэтью не смог бы задушить отца в одиночку. Поэтому помощь была ему необходима. Экономка была женщиной крупной и при этом не вызывала подозрений. Кто будет подозревать человека, у которого нет мотива?
Младший сын мистера Р. рассмеялся и сказал, что всё это чушь. Следы на руках ничего не доказывают. И без драгоценностей у меня нет никаких улик.
Тогда я рассказал собравшимся, что детская болезнь сделала Мэтью бесплодным. Это означает, что либо м-с Патрисия носит не его ребёнка, либо… Я полагаю, что живот Патрисии – бутафория. Еë экономка – искусная портниха, в этом убедился я сам, когда она починила мой пиджак.
Поэтому, ей ничего не стоит изготовить накладку для живота.
М-р Тимоти в два шага пересёк комнату и одним резким движением разорвал платье невестки от груди до пояса. По комнате разнёсся удивлённый возглас. Этого не ожидал даже я.
Под платьем собравшиеся увидели черепаховый панцирь. Он держался на плечах и поясе с помощью тонких ремней 1—1.5 см в ширину. На правом же плече, где я видел красный след, ремня не было. Очевидно им задушили м-ра Р., но впопыхах обронили пряжку. Не имея еë, ремень приходилось натягивать и завязывать. Это вызывало неприятные ощущения и боль.
В конце концов Патрисия сняла его. Вот почему она всё время поддерживала живот, как-будто боялась его потерять.
Тимати взял с обеденного стола нож для мяса и перерезал ремни. Панцирь упал с глухим звуком и на пол посыпались драгоценности и деньги. Теперь понятно, почему их не могли найти. Никому бы в голову не пришло подозревать беременную женщину.
Её не заподозрил бы и я. Но, перечитав свои записи, я вспомнил, что на днях меня смутил один факт. Я никак не мог понять в чëм дело… Кольцо с редким видом изумруда в форме сердца. То самое, которое пропало с пальца покойной. Я видел его на пальце Патрисии два дня назад. И сейчас оно было на ней.
