ДНК – не приговор - страница 3

Мы можем наблюдать использование концепции генов как первоосновы в нашей повседневной речи. Например, бывший президент Барак Обама сказал, что расизм является «частью нашей ДНК»[14]. Pink поет, что ее любовь к вечеринкам «заложена на генетическом уровне»[15]. По словам Брэда Питта, желание иметь личное оружие зашито «в ДНК американцев»[16]. Дональд Трамп приписывает свое стремление к успеху «определенному гену»[17]. Многие корпорации утверждают, что инновации является частью их ДНК. Большинство негативно реагирует на эту фразу, так как она уже успела стать клише[18]. Эти заявления показывают, что мы не только регулярно включаем в речь генетические понятия, но посредством этого приравниваем ДНК к некой внутренне присущей и неизменной сущности, которая делает нас теми, кто мы есть. Повседневные дискуссии о генетических понятиях укрепляют мысль о том, что наши гены – наша судьба.

Есть темная сторона у представлений о генах как о базовых сущностях. Именно из-за них некоторые люди считают, что одни расы уступают другим, или что к женщинам следует относиться иначе, чем к мужчинам, или что гомосексуалы и лесбиянки принципиально отличаются от гетеросексуалов, или что люди с психическими заболеваниями опасны, или что преступники никогда не смогут исправиться.

Эти опасные ассоциации наполняют генетическую информацию необычайной, почти зловещей силой. Когда в 1990 году Министерство энергетики и Национальные институты здравоохранения США разработали совместный проект «Геном человека», уже велось много дискуссий о потенциальных опасностях, которые влечет за собой распространение генетической информации. В ответ на эти опасения была создана специальная Программа исследования этических, правовых и социальных проблем. Руководители проекта установили, что на финансирование этих разработок должно пойти в общей сложности 5 % средств, затраченных на изучение генома[19]. Учитывая, что стоимость его расшифровки в конечном счете составила миллиарды долларов, эта сумма была огромной. Особенно для исследовательской программы, которая в значительной степени ограничивалась областями гуманитарных и социальных наук.

Нельзя сказать, что опасения, возникающие у нас в отношении генетики, необоснованны. Когда мы говорим о генетике, мы можем быстро перейти к некоторым довольно коварным темам. Например, исследование генов человека в первой половине ХХ века было неотрывно от евгеники. В то время, если бы вы изучали человеческую генетику, то, скорее всего, идентифицировали бы себя как человека, занимающегося евгеникой, – настолько тесно были связаны эти области[20]. Хотя научные исследования в сфере евгеники были поспешно приостановлены после прихода к власти в Германии нацистов и последовавшего холокоста, сегодня по-прежнему возникают опасения по поводу неправильного применения новых знаний о генах. В 2013 году сенатор Рэнд Пол выступил с речью о будущих генетических кошмарах, где описал события из антиутопического фильма «Гаттака». Речь политика получила широкое освещение в средствах массовой информации, поскольку почти слово в слово повторяла статью о фильме из «Википедии». Но его выступление заслуживает внимания и по другой причине. Рэнд Пол поделился опасениями, что генетические исследования откроют человечеству путь в «дивный новый мир», где «государство(а) будет(ут) выбирать совершенных». Пол задался вопросом: «Найдется ли у нас воля, чтобы противостоять миру, где люди добровольно используют евгенику? Готовы ли мы отбраковывать несовершенных среди нас? Не утратим ли мы в погоне за идеалом часть своей человеческой природы, нашу уникальность?»