– Э, мля! Я не понял! – Голос был не иначе того старшеклассника. В каком же он классе? В шестом? В седьмом? Лёня отпустил руку девицы, наспех ей сунул в руки сумку, подчёркнуто медленно подтолкнул её, иди, мол, иди… А сам, с гулким, как молот, сердцем, повернулся к компании. Как на эшафот.
– Ты чё, олень, припух?!
Старший выделялся из группы и росточком и откровенно злым лицом. Голос его ломался и он, очевидно, использовал новый тембральный диапазон как средство угрозы.
– Тебе кто позволил так к пацанам влетать?! Ты, веник драный!
Шло предварительное оскорбление перед побоями. Накручивание и нахлобучивание петушиного гребня. Лёня, который стоял как парализованный, хотел ответить достойно, но в то же время приветливо, чтобы сбить агрессию, разрядить обстановку. Но мешало волнение и ком в горле. Поэтому он жалко выдавил:
– А чё вы так… с ней…
– Чего? Я не понял, ты чё хамишь что ли? – Неуверенный тон оппонента вдохновил переростка. – Иди сюда, чудо!
– Это Вестрик с нашего класса! – Радостно сообщил Круглов. – Отстой по жизни!
– Иди сюда, Хестрик! – Сказал длинный и сам подался к нему.
Левой рукой он цепко ухватил Лёню за шею, а правой изготовил кулак, показывая намерение. Лёня инстинктивно подался назад, но голова, попавшая в прихват, не позволяла ретироваться. Тогда он ухватил обеими руками тот самый кулак, чтобы блокировать его движение к лицу.
– О, ё! Ни фига себе! – Удивленно вытаращил глаза старшеклассник и все засмеялись.
Кулак, естественно, увяз, но вот колено длинного жердя неожиданно угодило под рёбра. Лёнька охнул, но руку противника не отпустил. Второй удар колена пришёлся под «солнышко». Леонид поперхнулся и только тогда отпустил свой «клинч». Шею рванули, и он хлюпнулся на пол, оставив все попытки защищаться. Живот страшно сдавило и не хватало сил для вдоха.
– Я тя, чепушок, ща разрисую! Чтоб не борзел больше! – Орали над ним. Но Леониду было уже всё равно, как получать и сколько. Удивительно странно: на душе было хорошо, хотя хорошим его положение не назовёшь.
– А может, лежачего не будешь трогать? – Предложили сверху. Лёня не видел кто, но голос был новый. Сильный голос. Дых более-менее выровнялся, и Леонид из скрюченного эмбриона принял сидячее положение.
Рядом с жердём стоял парнишка Лёнькиных лет, пожалуй, да. Только плотный какой-то и собранный как пружина. Длинный превосходил его ростом, но рядом с плотным в зачёт это не шло. От парнишки исходила уверенность, чего как раз не хватало Лёньке всегда.
– Ты чё, лезешь?! Ты кто такой?! – Заорал жердь на него. Вкусив легкой победы, его несло, и он не почувствовал разницы в противоборстве. – Вы чё, все салаги думаете?! Ты в каком классе? А он в каком? Вы чё, совсем страх потеряли?! Да ты ж, барсук, ща рядом ляжешь! Я тя ща…
Последняя фраза смазалась хлёстким ударом. Лёня не увидел, зато рассмотрел изумлённое лицо длинного. Его перекосило то ли от удара, то ли от удивления. От зуботычины он отпрянул на три шага назад и сейчас рассматривал соперника. Было заметно, что он трусит, но даже для жердя было очевидно, что у него крохотные секунды на реабилитацию. Авторитет ей-ей готов был лопнуть. Зарычав, он кинулся, размашистым движением культи пытаясь зацепить голову плотного. Парнишка с легкостью поднырнул, пропуская шлагбаум и четко размеренным ударом обозначил точку на подбородке противника. Гулко отозвалась кость, и длинного кинуло вперёд об пол. Ещё миг назад он хорохорился, а теперь лежал на животе и как будто прислушивался к половицам. Парнишка деловито подошёл к поверженному и приподнял того за подмышки.
