Утешением для него! Он даже не подумал, не нуждается ли она тоже в утешении. Однако он знал, что она любит его, он подозревал это уже несколько дней и теперь думал, что поступил замечательно благородно, сказав ей откровенно о своем положении. Очень немногие поступили бы так на его месте, думал он.
Дверь комнаты была полуотворена, и в эту минусу послышались приближавшиеся шаги и голоса остального общества. Грация вытерла слезы и отошла к окну, чтобы собраться с духом для встречи с своими родственниками. Мистер Вальгрев последовал за ней, открыл окно и сделал какое-то замечание о ландшафте, чтоб прикрыть ее волнение.
– Ну, теперь когда мы осмотрели весь дом, мистер Вальгрев, не мешает нам подумать и о подкреплении сил, – сказал Джемс Редмайн. – Где мы будем обедать, в саду или в парке?
– Не в саду и не в парке, – отвечал мистер Вальгрев. – Мы вообразим себя Клеведонами и пообедаем в большой столовой.
– Э, так вы вот как! А я думал, что вы хотите непременно раскинуть скатерть на траве и пообедать на воздухе. Впрочем, надеюсь, что мистер Молес не имеет ничего против вашего желания.
– Решительно ничего, мистер Редмайн. Вы можете расположиться в столовой как вам угодно. Все, кого бы ни привел мистер Вальгрев, здесь дорогие гости. Я и жена моя принесем все, что вам нужно.
– Мы сами принесли с собою все, что нам нужно, – гордо возразила мистрис Редмайн. – Я собственными руками уложила корзины.
– Если так, то мы будем только прислуживать вам, мистрис Редмайн, – отвечал дворецкий.
Все отправились вниз. Тетушка Ганна и мистер Молес шли впереди, таинственно рассуждая об обеде; мистер Ворт и мистер Редмайн следовали за ними, толкуя о земледелии. Грация и Губерт Вальгрев были последние.
– Проведем счастливо хоть один день, Грация, – сказал он, спускаясь медленно по широкой лестнице.
– Забудем, что существует будущее, и будем счастливы настоящим.
– Могу ли я не быть счастлива, когда я с вами? – отвечала она, не подозревая, как опасно было с ее стороны такое откровенное признание.
Глава VII
Если бы этот день длился вечно!
В конце столовой был небольшой овальный стол, небольшой сравнительно с другими столами, стоявшими по обеим, сторонам комнаты, но такой, что вокруг него могли свободно усесться человек двенадцать или четырнадцать. На этом столе обедал принц регент с немногими избранными, когда все графство съезжалось в Клеведон, и на этом же столе было выложено, по настоянию мистера Вальгрева, все, что заключалось в корзинах мистрис Редмайн. Он сам помог расстелить скатерть и подавал Грации стаканы, ножи и вилки так проворно, как будто это было для него делом привычным.
– У нас пикники бывают большею частию в комнатах, – сказал он, – и я всегда помогаю накрывать стол, когда у меня завтракают или обедают друзья мои. Какое угощение вы приготовили нам, мистрис Редмайн! Я просил только телятины и салату, а вы приготовили роскошный обед. Пирог с голубями, вареная говядина, цыплята под соусом – и скажите, пожалуйста, что это за мокрая смесь в каменной чашке? Разве мы возвратимся к дням нашего детства и будем есть творог с сывороткой?
– Это пирожное, мистер Вальгрев, – возразила тетушка Ганна обиженным тоном. – Его не легко делать, но в этот раз оно мне удалось. Многим оно очень нравится.
– Будьте уверены, мистрис Редмайн, что я сумею оценить ваше пирожное. Теперь, Грация, садитесь в конце стола и будьте леди Клеведон, а я сяду против вас и буду сэр Губерт. Мистер Ворт, садитесь направо от ее светлости, мистрис Редмайн, я прошу вас сесть рядом со мной, а остальные где кому угодно.
