Свекровь Галина делала все, чтобы настроить Настю против меня, и буквально засыпала ее подарками. Я же не могла купить Насте и конфету: ни Саша, ни я не работали. Издевательства надо мной набирали обороты. Опять началось рукоприкладство. Я не выдержала, позвонила Вадиму и поехала к нему в Химки.
Вадим выслушал меня и сказал, что это никогда не прекратится: если мужик один раз поднял руку на девушку, он будет позволять себе это всегда. Было лето, и Вадим жил на даче. Он оставил мне ключи от своей квартиры и сказал, что я могу жить столько, сколько мне нужно. И если вдруг я вернусь к мужу, то могу оставить ключи у себя на всякий случай.
Вадим уехал, и я осталась у него в квартире. Через неделю я вернулась к Саше, решив устроиться на работу. Галина с моим отцом уехали на дачу, забрав Настю дышать свежим воздухом. Дача была домом моего родного деда в тридцати километрах от МКАДа.
Когда они уехали, я тут же устроилась на работу в отель «Olympic Penta» на проспекте Мира. Там у меня появилось много друзей, а самое главное – я начала приносить домой деньги. Отношение ко мне поменялось вмиг, причем кардинально.
После работы мы с ребятами могли стоять, пить пиво на улице. Я могла прийти домой во сколько угодно, и мне никто ничего не говорил. Я спокойно могла ездить на корпоративы и к подругам. От этого мне становилось еще противнее от всей моей семейки, потому что когда я была примерной женой, хозяйкой и матерью, об меня вытирали ноги все, кто только мог, а когда начала приносить деньги в дом, меня тут же оставили в покое.
Дело в том, что Галина тоже осталась без работы. Она проворовалась в своем магазине, и к нам пришли приставы описывать все имущество в квартире. Имущество у Саши было очень дорогое, даже слишком. Еще до нашего знакомства с Сашей Галина продала свою двухкомнатную квартиру от первого брака и купила сыночку видеоплеер, музыкальный центр и магнитофон. Они стоили по цене квартиры!
У моего отца тоже была квартира в Новых Химках, которую когда-то ему выбила моя мать, чтобы разъехаться. И тут нам с Сашей поступило предложение от Галины: «Отец пьет, помрет, поди, скоро. Надо квартиру продавать. Вам хоть деньги достанутся». Со временем фраза ее поменялась: «Мне хоть деньги достанутся».
Так она и сделала, уговорив моего отца продать квартиру. Они купили машину, которую потом безвозвратно угнали, остальные деньги были пропиты. Этого ей показалось мало. Тогда она уговорила моего деда отписать ей дом взамен на то, что она будет за ним ухаживать. Дед согласился. Ему было восемьдесят два года. Он был слеп. Ухаживала Галина за ним недолго. Она действовала по знакомой схеме: когда мой отец пьяным приходил с работы, свекровь начинала ему жаловаться на деда, и тот его избивал. Деда она кормила из той же миски, что и собаку, которая жила в будке. Отцу и себе она варила борщ, а деду – кубик бульона. Что дед не доедал, она отдавала собаке. И так по кругу.
После очередных побоев дед повесился у Галины на глазах, она не стала мешать. Мой отец – сын деда – был в другой комнате и ничего не видел. Она пошла на кухню и увидела, как дед накидывает веревку на шею. Она поставила чайник и ушла в комнату. Когда чайник закипел, дед был уже мертв. Свекровь позвала моего отца, он начал вытаскивать его из петли. Галина начала кричать, чтобы он не трогал его, мол, спасать уже поздно.
