– А с этим что? Она ткнула на боеприпасы.
– Тоже упакуем и уберём. Запомни, никому нельзя говорить.
– Я – могила.
– Не каркай! Это нам на расходы. Домой крупную сумму не бери. – отложив в сторону двадцать российских пачек, произнесла я. – Остальное упаковываем и прячем. Завтра идём записываться в автошколу. На работу ходим. Уволимся позже. Ведём себя, как обычно. – Ники кивала.
Мы упаковали всё и спрятали под фундаментом беседки, засыпав песком.
– Что дальше? – поинтересовалась Ник.
– Сейчас спать.
– Я тут подумала, знаешь, я наверно расстанусь с Оскаром.
– Давно пора. – зевнула я. Солнце уже выглянуло из-за леса. – Я бы ещё на твоём месте к психологу походила. Рано или поздно тебе придётся полюбить себя и научится отстаивать свои границы.
– Мне вроде и так нормально.
– Как знаешь, – я погладила пуделя и закрыла глаза.
Воскресенье мы провели вместе на даче. Вечером Ники забрала из моей квартиры новую одежду и отправилась домой. Спустя два часа она мне позвонила в слезах. Отец избил её за покупки. Но ревела она не поэтому. Он ударил Семёна, попытавшегося вступится за сестру. Мальчик от удара отлетел и стукнулся о край табуретки. Он без сознания. Я сказала ей вызвать скорую и что сейчас приеду.
– Папа! – крикнула я и побежала в комнату к родителям. – Беда! Срочно поехали к Нике! Там Семён без сознания!
Мой папа ни минуты не колебался. Схватил ключи от машины и в тапочках выбежал из подъезда нашей пятиэтажки. Мама бежала за нами следом в домашнем халате. Они знали, что у Ники дела плохи и волновались за мою подругу, так как мы были вместе с первого класса. Отец сразу понял, что виновником всему этот алкаш. Я рассказала родителям, что оплатила в магазине одежду для подруги с отложенных денег, что ей не в чем идти на учёбу, и что всё лето её батя пил не просыхая.
– Пап. Только спокойно, не бей этого мудака! Мы им поможем. Но по закону. Я не хочу, чтобы ты сел!
– Не переживай, я буду держать себя в руках.
– Надо сразу ментов вызвать.
Я набрала службу спасения и милицию (тогда она так называлась). Я чётко объяснила ситуацию, что в квартире есть пострадавший несовершеннолетний инвалид. И что его травма является причиной неадекватного поведения опекуна. На том конце оператор сказала, что это не их случай и нужно вызывать скорую.
– А теперь послушай меня, телефонная крыса! Этот разговор я записываю и опубликую на всех областных каналах. Ты сейчас вызываешь наряд полиции, представителя ПДН и органов опеки по указанному адресу. Если ты этого не сделаешь, я прославлю твоё имя на всю страну.
– Что вы себе позволяете!
– Всё, чтобы спасти жизнь троих детей. Это твоя работа. Жду отряд через пять минут. В твоих интересах, чтобы они не опаздывали.
– Вы не имеете права!
– Засуди меня, если посмеешь. Выполняй свою работу. – Я назвала ещё раз адрес, фамилии, имена и возраст пострадавших. После чего захлопнула телефон. Отец косился на меня.
– Знаешь, порой я думаю, что тебе не семнадцать, а сорок.
– Так и есть пап. – улыбнулась я.
Когда мы подъехали к дому Ники, у её подъезда уже стояла скорая. Я пулей влетела по ступенькам и увидела бригаду врачей перед дверью. Им никто не открывал. Холодок пробежал по моей спине.
– Вы из этой квартиры?
– Да. – достала ключ и открыла дверь. Ники дала мне его на всякий случай.
Папа и я прошли вперёд и услышали мужской крик:
– Ты, тупая тварь! Это из-за тебя Сёма ударился! Я убью тебя! – Отец Ники увидел нас – А, буржуи пожаловали! Пришли брать последнее! А нету у меня ничего! – Он шатался и опирался о дверной косяк.
