– Что ищем? – спросила подруга.
– По-моему, мы ошиблись. Это не та пещера. – с грустью произнесла я. Викториум видно сразу. Его слюда подсвечивается лёгким сиреневым светом.
– Смотри, там лаз. – Семён направился в северную часть.
Я заглянула туда. Узкий проход шёл под уклоном вниз, диаметром чуть больше пятидесяти сантиметров.
– Ну, что я пошла?!
– Давай. – Ники протянула мне один из прожекторов, а я ей рацию.
Только проползла, наверное, метров двенадцать – мой телефон начал издавать радиопомехи как колонка, а фонарь заморгал. Поняла, что Викториум близко. Продвигаясь всё дальше вглубь лаза, температура воздуха опускалась. У самого прохода изо рта пошёл пар. Наконец, туннель закончился, и я встала на четвереньки. Свет мигал. Огляделась. Взвизгнула. Прямо перед моим лицом оказался череп. Отшатнулась, и услышала голос Ники:
– Лин, что случилось?
– Всё нормально, можете ползти. Только здесь, чьи-то останки.
Семён появился в гроте в течение пары минут, пока я осматривалась. Заветной слюды не наблюдалось.
– Брррр, х-х-холодно здесь! – стучал зубами Сёма. – Что с электрикой? Он постучал по налобному фонарику и тот потух совсем.
– Ой! Мамочки! Это что, человек? – в зелёной темноте раздался голос Ники.
– Похоже, что он здесь давно.
Останки немного подсвечивались фосфорными палочками. Семён наклонился и без страха изучал человека.
– Смотри! Монеты! Золотые походу. Тысяча семьсот сорок девятого года. Оу, довольно много. – Семён снял с пояса покойника сумку. А я заметила, что он перестал заикаться. – Золото Екатерининской эпохи. Здесь целое состояние!
Странный скелет… Одежды нет…Плавательные трусы из нейлона и старая сумка с золотом екатерининской эпохи.
Ники шикнула на него. – Всё, между нами. Мы не за этим сюда пришли. Убери в сумку и молчи.
– Почему?
– Потому что пойдёт слух и люди начнут спускаться.
– Ники, это уже не важно, здесь его тоже нет. – устало выдохнула я.
– Смотри! – кареглазая девушка указала на дальнюю часть грота, уходящую ещё глубже вниз.
Там еле видно, растекалось сиреневое пятно. Сияние настолько тусклое, что в свете фонарей его не заметно. Двинулись в ту сторону. Очень осторожно продвигались между сталагмитов. Как оказалось, у отвесной скалы разлилось небольшое озеро. Лёд сковал его берега. У самой стены зияла проталина. Вода была настолько прозрачной, что виднелось дно пещерного озера, уходящее под камень. Слабый источник света мерцал далеко под скалой. Именно оттуда шло свечение.
– Как думаешь, это оно?
– Ага, только нам до туда не добраться, – я прошла по тонкому льду, он захрустел. – Вода холодная, а плыть без подводного оборудования слишком опасно. Достала трос с пояса, привязала к нему фосфорный фонарик, надломила его. Бросила в проталину. Вся пещера озарилась белым светом, а лёд дал на стенах радужные блики. Грот оказался не очень большим.
– Вау! Как красиво! Это волшебство!
– Нет, сестрёнка, это физика! – затроллил девушку Семён. Фиолетовый и зелёный дают белый цвет.
– Ладно, возвращаемся. – достала из воды фонарь. Трос был мокрый примерно на два с половиной метра. – Вернёмся сюда с оборудованием.
– Надо его похоронить! – Предложила подруга.
– В другой раз. У нас нет ни строп, ни носилок.
Золото Семён убрал в сумку. Я прекрасно понимала, что Ярославу, в силу его возраста, нельзя доверять. Он может просто похвастаться, а потом жди беды. Поэтому ещё раз обговорили, план молчания. Поднялись по лазу вверх. Осознали, как сильно замёрзли. Мы с Ники притащили несколько камней, чтобы скрыть лаз. Тут раздался треск рации.
