Грайон громко свистнул. Через несколько секунд показалась таксострекоза с горящими в темноте синими глазами и шашечками по бокам. Громыхая своими лопастями, она приземлилась на карниз.
– До кондитерской на углу Шала и обратно, – сказал Грайон, садясь на летучее такси. Нуомовскую улицу Шала москвичи по незнанию называли улицей Вавилова.
И они полетели. Грайон знал, что Сережа прав. Из этой кондитерской «Шарлота» всегда разносился по округе великолепный аромат, который заставлял голову кружиться, пьянил, как утренняя роса, и уносил навстречу мечтам. Так пахнет настоящий шоколад. Запомните: если шоколад не заставляет вас мечтать, он приготовлен с нарушением рецептуры.
Таксострекоза летела, слабо жужжа, мимо окон, из которых уныло сочился желтый искусственный свет. Внизу шагали редкие прохожие, птицы спали на ветках, коты смотрели на них из окон и с крыш. Грайон светил с такой силой, что ему завидовали самые яркие фонари.
Наконец они долетели до «Шарлоты». Кондитерская уже закрывалась.
– Подожди меня здесь, – сказал нуом таксострекозе.
– Ежли ты собираежся утажжить там конфету или напиться какао, то нижего не полужится. Потому жто после закрытия все конфеты ужибираются в специжальный прозрачный яжжык. Комар носу не подтожит. Надо было днем прилетать на гожжтинцы. А ножью даже крожечки тут не найдежж, ужжж я-то знаю.
Таксисты и правда всегда знают обо всем на свете.
– Но что же делать? – спросил Грайон. – Ведь я так хотел достать этих удивительных конфет для доброго мальчика.
– Для мальчика, который живет в той квартире, иззз которой ты збежжжал?
– Да.
– Жж, – задумался таксострекоза. – Однажжжды он спазз меня от верной гибели, когда я запутался в паутине у них на карнизже. Он отпужтил меня. И зззнаежжь, я поможу тебе.
С этими словами таксострекоза с нуомом на спине взлетел к самой крыше двухэтажного дома, в котором располагалась знаменитая на весь мир «Шарлота».
– Мы прожэберемся через вентиляцию на кухню, – сказал летучий таксист. – Это ежинственный жанс найти хоть одну конфетку или хотя бы куззочек апельзззинового мармелада.
Забравшись через решетку вентиляции, они с грохотом и жужжаще-звенящим воплем скатились по длинной трубе вниз, затем качнулись куда-то вверх, обогнули, перевернулись, разогнались и, пыльные и грязные, с огромной скоростью, словно на американских горках, докатились до самой кухни, от которой их отделяла теперь только решетка вентиляции. Грайон ощутил этот острый, пряный, сладкий, ванильно-кофейно-кокосовый (и даже местами апельсиновый) неповторимый аромат конфет и фирменной выпечки кафе «Шарлота». Он даже прикрыл глаза, немного замечтавшись… Он вспомнил этот аромат. Точно такой витал на кондитерской фабрике, где работали нуомы…
Они перелезли через дырки в решетке и оказались внутри. Никого не было. Часы тикали, отсчитывая ночные минуты, как сдачу в магазине с большой купюры монетами.
– Ты просто вежунчик, Грайон! – сказал таксист. – Одна из официанток влюблена в ночного сторожжжа и кажжждый вечер прячет для него несколько конфет и кусожэк торта вон на ту полку за миксером.
Грайон посмотрел в ту сторону, куда показывал таксострекоза.
– Летим туда, – обрадованно воскликнул он.
Они приземлились на деревянной полке с миксером. Грайон открыл свой полотняный мешочек-рюкзачок и положил туда сладкую палочку из апельсинового мармелада, покрытого шоколадом, и миндаль в глазури. Конфета не влезала, и Грайон решил держать ее в руках.
