Во всяком случае, так думает Катя, которая, сию минуту, справляет свои должностные обязанности в хранилище-запаснике музыкального колледжа, протирая пыль, перекладывая по стеллажам с полками лихие раскатистые тромбоны, бархатисто-умиротворяющие виолончели и хамоватые трескучие барабаны. Есть такая печальная штатная единица – хранитель инструментального фонда. Она навечно закреплена за безденежными старшекурсниками музыкального колледжа.
Нет, вы опять не поняли. Катя – не сирота и не завсегдатай подпольных казино. Денег у неё нет по другим причинам. Катя – принципиал! Принципиал – это человек с самой дурацкой манией на всём белом свете. Ну, например, случалось вам в пылу разговора брякнуть, что вы больше никогда, и ни при каких ужасных обстоятельствах, не возьмёте денег у своего родителя мужского пола, раз он такой сякой, скряга, не в силах преодолеть сопротивление сжимающих мышц своей «руки дающей». Подумаешь, пятьсот рублей за баночку крема от прыщей… Случалось? И что? На сколько вас хватало? На десять… пять… три? Я имею в виду минуты. Так вот принципиал Катя держится уже пять… я имею в виду – месяцев! Вы скажете, что, мол, ты пиши, пиши, да иногда перечитывай? Но вы просто не в курсе, сколько вокруг людей – абсолютно посторонних – готовы дать вам денег, считай, на ровном месте.
Ну, вот представьте: человек бредёт с работы – усталый и раздражённый. Подошвы и глаза отвратительно шаркают по знакомым асфальтовым трещинкам, которые ежедневно ведут его из одной серой монотонности в другую. Душа изнемогает без праздника. А отпуск далеко… там, за тысячи вёрст, миль, лье… Где шипит пенный мисхорский прибой, где лупят из мрамора в небо петергофские фонтаны, и где меланхоличный египетский верблюд презрительно топырит нижнюю губу на пёстрый туристический винегрет.
Зато совсем рядом «сокамерники» – родственники, приятели, коллеги… – изученные вдоль и поперёк, как сальное пятно на обоях в спальне, как рожа в зеркале, как вечный городской шум за окном.
Но вдруг одна трещинка на асфальте упирается в кофр с мелочью. Мученик поднимает глаза и… О, боже! Шесть струн, тоненькие пальчики намертво вцепились в наивный ля минор, милая девичья мордашка выводит что-то из добрачного палеозоя, когда во всём был некий избыток. Когда горе и радость отгружались цистернами, любовь и ненависть – танкерами, и всё это на фоне зелёного, вприпрыжку, лета. Рука сама выковыривает из кошелька мелочь. Да что там мелочь – э-э-эх… тут и сотни не жалко.
Вот и считайте: шесть тысяч – должность хранителя, три-четыре тысячи – уличное музицирование и, наконец, повышенная стипендия – две тысячи девятьсот девяносто рублей, как одна копеечка. Итого: почти двенадцать тысяч! Вполне можно существовать.
А, вообще, Катя – мистик… Глубоко в душе. Мистик – это человек, загнанный жизненными обстоятельствами в выгребную яму. Но если нормальный человек вылезает из подобного места при помощи родственников, друзей, кредита и счастливого случая, то мистик, без Гарри Поттера, золотой рыбки и волшебного горшочка – пальцем не пошевелит. Ну, теперь мне кажется, что вы о Кате знаете немного больше, чем о суфийской герменевтике.
