А сейчас…лень? Или всё, что хотел, уже сказал, а теперь даёт время на «подумать»?
Раздраженно фыркнув, откидываю телефон в сторону, прикрываю глаза и ворочаюсь в кровати, не в силах найти удобную позу. В голове обрывками крутятся назойливые флешбэки, и в какой-то момент я просто устаю от них отмахиваться. Сдаюсь и смотрю, как вязкий сладкий сон, воспоминание про наш первый раз.
18. 18. Гулико
Два месяца лета, когда мы с Лёвой начали встречаться, пролетели как один сладкий знойный миг. Наступил сентябрь, и нас раскидало на тысячи километров друг от друга. Он пошел в одиннадцатый класс во Владивостоке, куда переехала его семья, а я поступила в хореографическое училище в Краснодар.
Тяжелое, но такое светлое в моих воспоминаниях время.
Наполненное утренними смсками, дневными звонками, вечерним жарким шепотом под одеялом, когда включали видеосвязь. Ничего я так не ждала, как тех Новогодних каникул. Меня отпускали из училища к родителям, а Лёва с семьей должен был приехать в гости к деду на Домбай на целых восемь дней.
Когда он зашел в гостиную, забитую уже гостями, я чуть тарелки из рук не выронила. Застыла, онемела. Даже улыбнуться ему не могла. Сердце не билось - оно на одной ноте тянуло к нему, пытаясь проломить ребра. Мать за спиной окрикнула, что это я замешкалась, а я и не слышала даже. Ждала, когда посмотрит на меня.
Левка обвел глазами гостиную и, наткнувшись на меня взглядом, тоже замер. Вспыхнул и открыто, жарко улыбнулся. Подмигнул быстро и пошел к столу, подталкиваемый дедом. Внутри бахнули ослепительные фейерверки. Я наконец отмерла, засуетилась с мамой на кухне, помогая выносить ей тарелки с закусками.
Лицо раскраснелось, кожа горела, когда чувствовала на себе Лёвкин взгляд. Бешеная, тягучая пытка для тех, у кого это в первый раз. Я словно в другом мире была и только и ждала от Левы сигнал, чтобы попробовать остаться наедине.
И где-то через час, когда за столом стало уж совсем шумно, а часть гостей то и дело выходила на улицу подышать и покурить, Лёвка незаметно схватил меня за локоть и шепнул, что ждет за старым сараем. Инстинктивно покосилась на мать. Нет, она в другую сторону смотрела, не видела ничего, и, накинув куртку и вскочив в первые попавшиеся зимние калоши, шмыгнула вслед за Лютиком на улицу.
Уже совсем стемнело, стоял легкий мороз. Воздух будто звенел чистым холодом, серебристый от света звезд снег характерно поскрипывал под ногами, а мне было жарко как никогда. Летом мы целовались, но я такая пугливая была. Отшатывалась смущенно, стоило Лёве схватить меня хоть чуть-чуть покрепче или попробовать под футболку залезть, и он тут же переставал. Не давил никогда.
А сейчас, так сильно соскучившаяся, я сама льнула к нему, вжимаясь всем телом и до боли в пальцах притягивая к себе светловолосую голову. Бормотала какие-то нежности, сыпала ревнивыми упреками, жаловалась, что восемь дней это очень - очень мало, и что так дальше нельзя.
Меня будто прорвало, я сама не ожидала от себя, что настолько затопит эмоциями, таящимися где-то глубоко-глубоко внутри. Я ведь всегда сдержанная была. А тут просто не могла остановиться. Лёвка пользовался моментом, что меня несёт, и уже залез под юбку, влажно целуя меня в шею и тяжело дыша. Вжал в шершавые доски сарая, инстинктивно напирая бедрами, а я только и шептала, что соскучилась, и чтобы больше не фотографировался с той одноклассницей так близко, чем вызывала веселую улыбку на его губах.
