- Ой, ты веришь в этот бред, что нет? Такая ты у меня наивная, - воинственно подбоченивается мать, говоря нараспев с издевкой.
- Верю! И тебе бы стоило, - намеренно отвечаю тихо, чтобы сбавила обороты, и отворачиваюсь.
Колотит слегка. Вывела меня все-таки из себя. Желание демонстративно кинуть тряпку в ведро и уйти с кухни становится непереносимым.
- Да ты у нас всем мужикам веришь! Жизнь же не учит, - не унимается мать, - Что отцу своему - предателю, что немцу этому, который тебя чуть не засудил, что Льву, что нужна ему была не только поахаться по кустам, пока больше никто не дает!
- Хватит! - вскакиваю с колен так резко, что переворачиваю ведро, мутная вода стремительно пачкает пол.
Мама охает, а я отупело смотрю на грязную лужу, подступающую к босым ногам.
- Аккуратней же надо, дочка, ну! - мама суетится, начиная убирать, становится передо мной на корточки.
В голове гудит. Меня вдруг такой обидой накрывает.
- Лучше бы я с отцом и Гошкой поехала, чем торчала тут с тобой, - тихо бормочу, но она слышит, конечно.
И я специально, да! Мне больно от её слов и ей пусть тоже от моих больно будет, у нас теперь баланс. Равновесие...
Вижу, как деревенеет мамина спина, как она застывает с тряпкой. И в какой-то миг даже жалею, что это сказала, но это только миг...Меня тоже несет. Пульс долбит в ушах. Все-таки мы похожи, наверно. Я ведь её дочка.
- Так езжай, - сипит мать, поднимая на меня колючий взгляд, - Езжай, оставьте меня тут дом вам отмывать, пока вы по магазинам с другой семьей гуляете...
- И поеду, - рычу.
- Вперёд, - отмахивается от меня мама.
А мне так больно! Я даже объяснить не могу, но щемит внутри так...
Отхожу от неё, хватаюсь за телефон, набираю отца.
- Пап, ты не уехал ещё в Кисловодск? - ладони влажные, трясутся.
- Нет пока, у Гошиного дома стою, жду, когда соберется, - отзывается отец.
- И меня подождите, я с вами.
- Да? - папа радуется. Он всегда очень радуется, когда я общаюсь с единокровным братом. Хочет, чтобы мы ощущали себя настоящими родственниками, - Гуль, да не надо идти. Ты дома? Мы сейчас подъедем, как раз по пути.
- Хорошо, - сбрасываю вызов, кидаю последний взгляд на будто окаменевшую мать и ухожу к себе в комнату собираться.
***
Эмоционально я выжата полностью, и мой внешний вид отлично это отражает. Я не стала краситься, наряжаться, даже причёсываться. Надела обычный бирюзовый спортивный костюм с кенгуру, перевязала гульку на макушке повыше, не особо следя за получающимися петухами, нацепила кроссовки и юркнула на заднее сидение папиного джипа, стоило ему притормозить у наших ворот.
- С матерью поругалась что ли? – ловит мой взгляд папа в зеркале заднего вида.
Кошусь на Гошку, сидящего на переднем пассажирском. Не хочу обсуждать маму при нем.
- Всё хорошо, просто развеяться решила, - бормочу, забиваясь в дальний угол дивана и отворачиваясь к окну.
- Ясно.
Больше меня отец не трогает. Общается с Гошей, спрашивает про учебу, про спорт. Гошка- самбист. Недавно приехал с очередных соревнований, впечатлениями так и брызжет, забивая своими рассказами всю дорогу до Кисловодска. Его задорный, уже начинающий ломаться голос действует на меня успокаивающе, как и проносящийся родной пейзаж за окном.
И чего я так вспылила? Надо было просто мимо ушей пропускать и всё. Будто я в первый раз слышу это всё. Но я рада, что выбралась. Удушающая атмосфера дома постепенно отпускала, слабея с каждым километром и оставляя лишь стылую пустоту.
